у мамы глаза сегодня отчаянно грустные были, даже вспоминать больно! И хорошо, что отец не проснулся, когда он уходил… Вернее, убегал, как трусливый заяц. Да уж, устроил им веселую жизнь… Одни Ксюхины истерики чего стоят. Ну ладно, Ксюха на него обижена, а мать и отец тут при чем? Они же так Майку любят, а Ксюха им хамит… И с внучкой видеться не дает…
Конечно, с разрывом хреново вышло, грубо, спонтанно как-то. Ксюха сама его к стенке приперла, отступать было некуда. Вдруг обернулась от плиты, глянула востренько, будто ножом резанула:
– Мить… У тебя другая женщина, да? Маленькая худая брюнетка, да? Правильно?
Он поперхнулся борщом, кашлял долго. Уцепился за этот кашель, как за соломинку, пытался время выиграть. Потом вдохнул с хрипом…
– Ты только не ври ничего сейчас, Мить. Я знаю, что это правда. Ведь правда? Ну же, гляди мне в глаза.
Он и глянул. А куда было деваться? Глаза у Ксюхи были злыми, истерически обвиняющими. И в то же время будто приглашали с испугом – давай, оправдывайся, опровергай…
Не стал он ничего опровергать. И оправдываться не стал. Не смог. Сил уже не было врать.
– Да, Ксюш, это правда…
– Что?! Что ты сказал?
– Да. У меня есть другая женщина.
– Что?! Да ты… Ты… Знаешь, кто ты после этого?
– Знаю.
– А если знаешь, пошел вон отсюда. Прямо сейчас, немедленно. Тебе вещи помочь собрать?
– Не надо. Я сам.
Встал из‑за стола, ушел в спальню, распахнул дверцы платяного шкафа, начал выкидывать на кровать свою одежку. В голове – ни одной мысли, один сплошной ужас: что он делает? что?.. И краешком сознания – хорошо, что Маечки дома нет, увезли на выходные на дачу к теще. Объясни-ка ребенку, что происходит… А может, и плохо, что Маечки дома не оказалось. Может, он бы и не ушел…
– И ты вот так… Можешь так спокойно… Собраться и уйти?
Ксюха стояла в дверях, глядела на него с ужасом. Лицо ее дрожало каждой черточкой, казалось, даже зрачки в глазах дрожат.
– Где у нас чемодан, Ксюш, я не помню?
– Ка… какой чемодан?
– Ну, клетчатый такой, с которым мы в отпуск ездим? То есть ездили…
– Мить, ты не посмеешь. Остановись, Мить…
– Я уйду, Ксюша. Правда, так будет лучше. Ты права, я заврался, тебя измучил.
– Погоди. Давай поговорим. Пойдем на кухню.
– Нет. Я уже решил. Прости.
– Да когда ты успел решить?
– Неважно.
– Нет, важно! Важно! Не собирался ты уходить, я знаю. Если бы я не спросила, ты бы ни одного лишнего телодвижения не сделал.
– Но ведь ты спросила.
– И что?
– А я ответил. Правду ответил. Значит,
