хорош спать! Завтрак готовь!..
Да, спать эта особа может с Кириллом, но в остальном она – девушка общего пользования. Он не станет с ней миндальничать. Порядок в доме должен быть образцовым. Пусть на завтрак-обед-ужин подается только свежая пища! Кирилл не посмеет сказать, что так быть не должно.
Мягкое освещение, тихая спокойная музыка, душевная обстановка – все хорошо. Но почему тогда в душе такое напряжение?
Вор Афанас умел производить благоприятное впечатление. Он прямо сидел за столом, орудовал ножом и вилкой с ловкостью аристократа. В принципе он и был таковым, но воровского мира. Лучше назвать его патриархом.
Афанас благодушно посматривал на Мишу, но тепло в его взгляде такое же фальшивое, как огонь в нарисованном камине Папы Карло. Буллит прекрасно знал, с кем имеет дело.
Афанас точным элегантным движением забросил в рот кусочек хорошо прожаренного мяса.
– Черепан, стало быть, за тебя подписался. – Он говорил, одновременно жевал этот кусок, но слова его звучали внятно. – Это хорошо.
– Это очень хорошо.
– За тобой всего одна ходка, и та по пьяной теме.
– Важно не то, за что закрыли, а то, как я себя поставил. Люди меня уважают.
– Это ты мне говоришь? – Афанас улыбнулся, но Мише стало не по себе.
Он действительно в авторитете, но не при Афанасе заявлять о себе таким борзым тоном.
– Говорю, – выжал из себя Миша.
Он очень хотел стать вором в законе. Афанас в принципе не возражал, но скорее тормозил процесс, чем помогал. Мише приходилось самому искать и находить рекомендации от уважаемых людей.
– Это хорошо, что ты умеешь правильно выражать свои мысли. Еще лучше, если ты будешь выражать их, ну, например, в Государственной думе.
– Где?! – Миша оторопело уставился на вора.
– Начать можно с московской. Есть люди, которые помогут тебе избраться на второй созыв. Выборы в следующем году, времени на раскачку нет.
– Эка вы махнули, Сергей Афанасьевич!
– Нужно смотреть в будущее, Михаил Андреевич. Ты вор, Миша, наш человек. Этим и ценен. Но если разобраться, ты, образно говоря, светский человек. Учился в школе, в институте, был пионером, комсомольцем, даже в партию вступил. А главное, ты играл в «Спартаке», тебя знают в спортивном мире. Ты знаменитый хоккеист, Миша.
– Не такой уж и знаменитый. В партию вступил, чтобы за границей можно было играть. Но меня туда не пригласили.
– Если бы не сел, пригласили бы. Ты уважаемый человек, Михаил Андреевич. Со всех сторон. И братва тебя знает, и ботва. Ты подумай над моим предложением.
– А это предложение?
– Да. Но ты можешь от него отказаться.
– Что тогда со мной будет?
Афанас ничего не сказал. Он увлекся содержимым своей тарелки. Но его можно было понять без слов. Если Миша откажется, то на коронацию может не рассчитывать.
Но и в случае согласия не видать ему короны как своих
