в то русло. Он уточнил:
– У меня есть информация, что Безруков за вами ухаживал.
– Скажем так: Тихон Иванович искал взаимности.
– А это как вам угодно. – Следователь что-то отметил в блокноте. – Ну так что? Между вами были какие-то отношения?
Артюхова снисходительно улыбнулась:
– Дорогой мой товарищ…
– Следователь, – подсказал ей Галуздин.
Она умиротворенно кивнула и повторила:
– Дорогой товарищ следователь… Старость – большое свинство. Поэтому я не позволяю себе забываться. У нас с Безруковым нет и не может быть никаких отношений, кроме соседских.
– Понял. Тогда расскажите, как он выглядел. Не был ли огорчен или испуган?
– Ничего такого я не заметила. – Артюхова убрала несколько карт, а потом смешала оставшиеся: – Так и думала.
– Что? – уточнил следователь.
– Его хотели убить.
– Безрукова?
– Да. Его хотели убить. Машина тут ни при чем.
– Не понимаю…
– Машина, на которой ехал наш бедный Квят, помешала убийце.
– Машина сбила Безрукова, – неприязненно уточнил Галуздин.
Артюхова кивнула:
– Согласна с вами, альтернатива не слишком завидная, но все лучше, чем смерть.
– Знаете что… – Помолчав, следователь все же продолжил: – Мне кажется, вам известно больше, чем вы рассказали. С чего вы взяли, что Безрукова намеревались убить?
Артюхова показала на карты:
– Разложила пасьянс.
– И что?
– Вы не знали, что пасьянс используют для гадания?
– Впервые слышу. К тому же это не относится к делу.
– А что относится?
– Факты, вещественные доказательства и чистосердечные признания.
– К сожалению, мне не в чем признаться, – вздохнула артистка.
– Во сколько в гостиной погас свет?
– Что погас – помню. Когда именно – нет. – Она собрала карты в колоду. – Боже мой, ну почему мы стареем?
– Что было после того, как здесь стало темно?
– Мы все разошлись по комнатам.
– Я спрашиваю, что делали Безруков и вы.
– У нас не было общих целей. Я ушла в свою комнату. Куда пошел он, не знаю.
– Кто в тот вечер находился в гостиной?
– Здесь всегда все одинаково. – Артюхова повела взглядом: – И вчера ничего не менялось.
– Давайте вспомним всех поименно, – сказал Галуздин. – Старуха в шали, та, что играет в карты, была?
– Ерохина? Куда же ей деться…
– Старик в очках?
– С кроссвордом? – уточнила она. – Бирюков Виталий Самойлович сидел там же.
На этом месте их разговора у Дайнеки зазвонил телефон. Она вскочила и вышла в коридор:
– Слушаю…
– Людмила
