про свою жизнь дома не рассказывать, чтобы потом не слушать громогласных замечаний свекрови.
Пока Вета одевалась в своей комнате, свекровь успела приготовить ей чашку растворимого кофе. Надо отдать ей должное – в экстренных случаях она умела действовать оперативно, не задавая ненужных вопросов, привыкла у себя на заводе спасать производство. Вета проглотила кофе залпом, обожгла язык и окончательно пришла в себя.
– Зонтик возьми! – строго сказала свекровь. – Дождина всю ночь хлещет!
Дубовая дверь квартиры профессора была приоткрыта.
Вета растерянно остановилась перед ней, потом решилась и вошла в квартиру. Поперек прихожей валялась деревянная рогатая вешалка, под ней на полу лежало старое зимнее пальто Мефодьевны. Из глубины квартиры доносились гулкие незнакомые голоса, как будто там работал телевизор.
Вета нерешительно двинулась вперед, вдруг одна из дверей распахнулась, в прихожей появился озабоченный мужчина лет тридцати в сером мятом пиджаке.
– Вы кто? – спросил он, подозрительно уставившись на Вету.
– А вы? – испуганно переспросила та, невольно попятившись. – Что вы здесь делаете?
– Милиция! – хмуро ответил мужчина и махнул перед Ветой удостоверением. – А вы кто?
– Я Сычева… мне звонили, просили приехать… а где… а что здесь случилось? Где Анна Мефодьевна?
Из той же двери выглянул второй мужчина, широкоплечий, бритый наголо, с темными выпуклыми глазами. Увидев Вету, прищурился и быстро проговорил:
– Гражданка Сычева? Иветта Вячеславовна?
– Да, это я… – растерянно призналась Вета. – Все же что здесь случилось?
– Это я вам звонил… капитан Островой… – представившись, бритый отступил в сторону, жестом пригласил Вету в комнату.
Это был кабинет Глеба Николаевича.
Но как здесь все ужасно переменилось!
Тяжелый письменный стол был сдвинут с места, ящики выдвинуты, на полу вперемешку валялись бумаги, фотографии, папки с рукописями и газетными вырезками. Тут же лежала знакомая бронзовая лампа, зеленое стекло разбито на мелкие осколки.
Но самое главное – все книжные шкафы были распахнуты и опустошены. На полках не осталось ни одной книги. Библиотека Глеба Николаевича исчезла.
– Вот она часто приходила! – раздался вдруг сбоку вредный неприязненный голос.
Вета оглянулась и увидела на стульях возле стены троих людей – племянника Глеба Николаевича, его жену и еще какую-то крепкую тетку лет шестидесяти, лицо которой показалось ей смутно знакомым.
Вот эта-то тетка, приподнявшись, повторила:
– Она к ним часто приходила! И ходит, и ходит, а чего ходит? Как будто у нее своих дел нету!
Теперь Вета вспомнила эту тетку: это была соседка из квартиры напротив, пару раз они сталкивались на лестнице, гораздо чаще Вета чувствовала спиной пристальный подозрительный взгляд через
