студенчество конца XIX – начала XX века массово пошло в революционное движение, есть очень простое объяснение. Нет, это вовсе не происки коварных иностранных разведок, как многие успели уже, вероятно, подумать. Дело в том, что многочисленные реформы, которые начались еще в правление Александра II, в принципе не отвечали действительным потребностям страны. Больше того: они как раз и породили социальные противоречия в обществе. Прогрессивные люди той эпохи мечтали о радикальных преобразованиях. Если угодно – о социальной революции, которая позволила бы добиться процветания всех слоев. И главным средством достижения этой благой цели становится террор.
Никто из тех, кто стенает сегодня по «потерянной бело-монархической Руси», не в состоянии ответить на простые вопросы. Например: почему студенчество с таким азартом пошло в террористические организации? Или почему богобоязненный русский народ в лице представителей интеллигенции всячески эту деятельность одобрял? И не надо пытаться переложить всю вину за это на Гегеля и вершину его диалектики: «Все действительное разумно, все разумное действительно». Потому что в значительно большей степени студенты-террористы ориентировались на принципиально иной лозунг: «Цель оправдывает средства».
Я уже заранее готов услышать от вас авторитетное мнение Тургенева, который заявил: «Одни иезуиты утверждают, что всякое средство хорошо, лишь бы достигнуть цели. Неправда! Неправда! С ногами, оскверненными грязью дороги, недостойно войти в чистый храм». Но меньше всего российское студенчество обращало внимание на эту гражданскую позицию писателя. Герой Достоевского с его «тварь я дрожащая или право имею?» вовсе не на пустом месте родился. А вообще – перечитайте «Бесов» Федора Михайловича. Там эпоха описана максимально точно.
После покушения Дмитрия Каракозова на Александра III иных путей в жизни, кроме революционных, у Александра Ульянова уже просто не оставалось. Дело в том, что неудавшийся боевик был учеником его отца. Мир тесен. Старший брат Ленина с головой погружается в студенческое движение. Больше того, он быстро становится одним из его самых влиятельных деятелей. Писатель Серафимович вспоминал спустя годы: «Удивительного блеска оратор, поразительной силы, страстный и подавляющий противника аргументацией, насмешкой, огромной начитанностью. Он был прекрасный организатор, впивался в каждого нового человека. Как-то быстро внутренне, точно в руках перевертывал его во все стороны, рассматривал и, если гож, умел привлечь, если не гож – отбрасывал». Точно так же современники потом будут описывать и Ленина. Он в этом плане был копией своего брата.
Александру Ульянову претит статика. Действовать и еще раз действовать – вот его жизненное кредо.
В ноябре 1886 года он организует студенческую демонстрацию по поводу 25-летия со дня смерти Добролюбова, заявленную как панихида у могилы одного из кумиров русской интеллигенции. Градоначальнику Гессену все это показалось подозрительным, и для разгона пришлось применять войска.
