Видишь ли, я очень надеюсь, что, если бог даст мне здоровье, наша работа продлится не один месяц и даже не один год, поэтому я не хочу начинать ее с обмана. Дело в том, что то, о чем я хочу тебя попросить, стоит никак не меньше ста тысяч, а пятьдесят ты получишь в качестве аванса, помимо денег на расходы. Когда ты сможешь ко мне подойти?
Услышав эту цифру Иван на секунду онемел, но тут же взял себя в руки и совершенно спокойно пообещал:
– Днями зайду.
– Адрес не забыл? – спросил Петр Петрович.
– Я никогда ничего не забываю, – по-прежнему спокойно обронил Иван и, повесив трубку, мысленно добавил: «К сожалению».
Он не собирался откладывать этот визит, решив зайти тем же вечером. Судя по адресу на визитке, Петр Петрович жил в отдельном доме, так что никаких сложностей возникнуть не должно было. А пока, устроившись поудобнее на скамейке в тени какого-то пыльного дерева, он, прихлебывая теплую, чуть солоноватую минералку уже без газа, решил позволить себе маленькую, совсем крошечную слабость – помечтать о будущем детей. Операция Ромке – это, конечно же, первое, а потом его в медицинский – он так хочет быть врачом. Юрке – компьютер, пусть уже сейчас, проныра, учится. Иван старательно делал вид, что не знает, откуда брались деньги, когда им всем приходилось совсем туго, – это Юрка придумал воровать подсолнухи, шелушить, жарить и оптом продавать бабушкам, которые потом в райцентре ими торговали, – так что ему прямая дорога в экономический. Шурке, самому младшему, которому только недавно исполнилось четырнадцать, – гитару хорошую, пусть поет на здоровье, а там и до консерватории рукой подать. Колька, обстоятельный и немногословный паренек, который в свои семнадцать лет взвалил на себя их, пусть и небольшое, хозяйство, обязательно на какого-нибудь менеджера должен учиться. А Славка непременно художником станет – пятнадцать лет всего мальчишке, а рисует так, что Юрка, который его маленькие пейзажики барыгам на Старый Арбат отвозит, говорит, что их чуть ли не с руками отрывают. Лешка… Интересно, а где-нибудь на Самоделкиных учат? Золотые у парня руки! Может починить даже то, что в принципе невозможно починить. Эх, Лешка, Лешка… Тебе же восемнадцать уже… Нет, решил для себя Иван, костьми лягу, но в армию ты у меня не пойдешь. За этими неспешными, почти стариковскими мечтаниями Иван не заметил, как подкрался вечер. Он поднялся и неторопливо отправился искать дом Петра Петровича.
А тот тем временем, устроившись в кабинете на своем любимом месте – в кресле напротив не зажженного из-за установившейся в городе жары камина, сквозь легкую полудрему думал, что ему несказанно повезло, что с таким человеком, как Иван, если найти к нему правильный подход, можно великие дела делать. Под эти мысли Петр Петрович и уснул. Разбудило его негромкое покашливание, и он недовольно поморщился – все в доме знали, что беспокоить его в такие минуты можно только в случае каких-то очень важных вестей.
– Ну что там еще стряслось? – не открывая глаз, спросил он, но ответа не услышал. Тогда он выпрямился
