экран на дальней стене. На нем шло странное кино, появлялись сочетания букв и показывалось, где они находятся. Пытаясь поспеть за изображением, Вика набивала на соседних клавишах какую-то абракадабру: «фыва», «ждло», «авыф», «олдж», и так далее… Скоро буквы пошли вразбивку, темп увеличился. К концу первого учебного часа плечи занемели, болела поясница, и Вика очень сомневалась, что таким способом можно научиться печатать вслепую.
Тут диктор предложил ученицам переместиться в соседнюю комнату. Там в полумраке стояли удобные кресла. Зазвучал другой мужской голос ― завораживающий, гипнотизирующий. Следуя его монотонным словам ученицы постепенно расслабили мышцы рук, плеч, спины, ног… Это называлось сеансом релаксации. Через пятнадцать минут Вика вновь была готова постигать основы машинописи, и способ обучения уже не казался ей бессмысленным и безнадежным. По окончании второго учебного часа девушки пили чай и делились впечатлениями в специально оборудованной комнате, где на столе кипел электрический самовар, стояли чашки, вазочка с сушками ― и опять никого из персонала. За все пять дней обучения девушки не увидели ни одного живого человека. Ими управлял бесстрастный дикторский голос. После чая опять релаксация, снимающая усталость и мобилизующая на дальнейшую интенсивную работу. Еще пара учебных часов и диктор сказал, что на сегодня учеба окончена.
Во второй день на экране стали появляться отдельные слова со смыслом, они повторялись снова и снова, чтобы пальцы без участия головы могли отбить сочетание букв.
Лишь на пятый день учебы на рабочих столах оказались клавиатуры с подвижными кнопками и буквами на них. Печатать приходилось уже целые фразы в достаточно быстром темпе, но главное неудобство состояло в том, что не видишь напечатанного текста. Это опять были всего лишь муляжи печатных машинок. Поэтому, получив удостоверение об окончании курсов, Вика все-таки сомневалась, что научилась печатать.
Но ее страхи оказались напрасными. Машинописной работы в фирме было немного, и вообще ее не слишком загружали делами. Поэтому, когда шеф уезжал ― а он проводил в своем кабинете всего лишь по три-четыре часа в день, ― она тренировалась печатать на машинке.
Новая работа Вике очень нравилась, с уборщицкой не сравнить. Она сидела в красивой приемной, отвечала на телефонные звонки, изредка печатала кое-какие бумаги и за это получала немалые деньги. Кроме бухгалтера Лидии Иосифовны здесь работали двое продавцов, автомеханик, пара водителей, пригонявших машины из-за рубежа. Мужчины были разного возраста, и все они хорошо относились к приветливой симпатичной секретарше, при этом ни один не пытался поухаживать. Видно, Артем Михайлович действительно предупредил, чтобы не подъезжали к Вике с глупостями.
А заходившие к Воронову в контору посетители вообще не обращали внимания на девушку в приемной. Некоторые из них выглядели, как настоящие бандиты: бритые, в черных кожаных куртках, с каменными лицами. Войдя, они бросали секретарше: «У себя?» И тут же проходили в кабинет.
