как вжикнула у него молния и зашуршала ткань, и, не успела я подумать про иные причины, почему эта затея не из лучших, как его ладонь, огладив мой лобок, втиснулась мне меж ног, а пальцы утонули в липкой трясине. Еще с той минуты, когда он в машине положил ладонь на мое голое бедро, я томилась по нему желанием. Стоило ему тронуть меня таким манером (в первый раз на неделе!), как весь мой здравый смысл в окошко ветром сдуло – раз уж я вполне уверилась, что никто нас не видит.
– Никто нас не видит, – шепчет он мне в шею и, будто всамделе читая мои мысли, проникает двумя пальцами в меня, а своим гладким и крепким проводит у меня меж ягодиц. – Тут в окошко особое стекло вставлено. Когда дверь закрываешь, она защелкивает рычажок, чтоб мы видели, что снаружи делается, а что внутри, никому видно бы не было. Мне Джим про это еще раньше говорил.
Картер продолжает работать пальцами, водя ими вперед и назад медленно и до того мучительно, будто только что и не вел речи про средства интимной безопасности в автобусе.
– Едрена-печь, – рвется из меня стон, когда два его пальца затеяли хоровод вокруг клитора.
По-моему, я слышу сигналы клаксонов и доносящиеся снаружи крики, но в данный момент мне на все плевать – да хоть бы остановились на площадке для отдыха, и народ, жуя попкорн, глазел бы в наше окошко.
– Черт, я хочу тебя, – говорю я, снимаю одну руку с рукомойника, отвожу назад и, ухватив Картера за бок, прижимаю к себе еще крепче. И пьяно лепечу: – Ты КАК ПИТЬ ДАТЬ должен заделать мне еще ребеночка.
Картер, посмеиваясь, достает из заднего кармана джинсов презерватив и зубами рвет обертку.
– Вполне уверен, что ты это не всерьез, – говорит он, а я чувствую, как касаются моей попки его руки, пока он возится, натягивая эту штуку.
– А кому какое дело, если и всерьез?! Моим языком водят вино и водка. А они ВСЕГДА выдают, что всерьез у пьяненькой на уме. Дай мне се-е‑е‑е‑е‑емя свое.
Фыркаю и несколько раз моргаю глазами, чтоб все вокруг перестало ходить кругами. Картер кладет обе руки мне на бедра, и я чую, как кончик его члена подбирается к цели. Не выдерживая, начинаю громко стонать, а он тут же склоняется и со смехом зажимает мне рот рукой.
– Не так громко, малютка. Тебя все услышат.
Не сразу, но все же отнимаю его руку ото рта и успеваю наболтать еще больше чуши, пока он неспешно проникает в меня.
– Ты должен всадить мне в зад.
– И не собираюсь всаживать тебе в зад, – со сдавленным стоном выговаривает Картер, проникая чуть глубже.
– Перестань, сам же знаешь, что хочешь всадить мне в зад, – громко подгоняю его я.
Его ладонь вновь зажимает мне рот, и мой смех превращается в исполненный наслаждения скулеж, пока он, спокойно стоя, входит в меня до конца.
– Тебе следовало бы знать, что я как парень заранее запрограммирован всю дорогу хотеть всадить тебе в зад. Надеюсь, завтра ты сумеешь отдать должное моему самообузданию, – поясняет Картер и начинает неспешно двигаться
