ночью один из моих хорошо пристрелянных пинков (простите, я хотела сказать: нежных ударов пальчиками) возымел, наконец, действие: Картер умолк, перевалившись на другой бок. Какая ж то была красота! Расцветшее в спальне тихое, умиротворяющее спокойствие едва не заставило меня зарыдать от радости. Увы, стоило мне задремать и начать радостно проказничать в стране собственных снов, как Картер уже тряс меня за плечо и спрашивал, что я такое сказала. Потому как, по его словам, он спал, как каменный, но все равно мог бы поклясться, что слышал, как я спрашивала его, подойдет ли зеленое желе для чемодана с кусающимися черепашками.
Служба коммунальных услуг оповещает мужчин: «Если видите, что существо, к которому вы неравнодушны, крепко спит и ваш вопрос, поначалу заданный шепотом, не удостоен ответа, не удивляйтесь, если мы примемся изрыгать зеленую мерзость изо ртов наших быстро мотающихся голов, когда вы затрясете нас, чтобы, разбудив, задать свой дурацкий вопрос голосом пятьюдесятью децибелами громче, чем поначалу».
И вот так, народ, у меня всякий раз: пять утра, сна ни в одном глазу, одариваю в темноте любовь моей жизни отталкивающим взглядом и раздумываю, сумею ли сохранить невозмутимый вид, глядя ему в глаза, если решусь-таки заказать ту хитрую штуковину из ремешков, которые намертво крепят подбородок; я ее на прошлой неделе видела на канале «Домашние покупки». Уставившись в потолок и раздумывая, отчего это устройство по предотвращению храпа должно так сильно походить на ременный тормоз для лица, я вдруг вспоминаю кое-что другое, вычитанное не так давно в «Гугле», к чему я еще не прибегала (Фред, сорокаоднолетняя золотая рыбка, ФРЕД-ТО РЕАЛЕН, черт побери!). В статье утверждалось, что коротенький громкий выкрик наугад взятого односложного слова способен пробиться в сознание храпящего вполне ощутимо, чтобы прервать храпение, не выводя при этом храпящего из сна.
Я повернула голову набок и уставилась на профиль Картера. Глядеть на него, крепко спящего, мне, в данный момент пребывающей в стране бессонницы (прямой результат его искривленной перегородки), было как ножом по сердцу. Поскольку не могу излить свой гнев на его перегородку, не вызвав кровотечения из носа, то решаю, что вполне могу испытать и еще одно средство. Тем более что покупка ременного тормоза для подбородка потребует, чтоб с тех пор я стала звать Картера Членомордым. Что, полагаю, вызвало бы его неодобрение.
Сделав глубокий вдох, выпалила свое односложное слово: «БЛИ-И‑И‑И‑И‑ИН!»
Глазом не успела моргнуть, как Картер взвился на постели, пробудившись, махая руками-ногами и дрыгаясь, пока не оказался на самом краю кровати и не бухнулся с громким стуком на пол.
– Сучья сыть! Что это, к черту, было? – бормотал он, ворочаясь по полу.
– Думаю, это зеленое желе в чемодане с кусающимися черепашками, – возгласила я перед тем, как повернуться на другой бок и шмыгнуть под одеяло.
2. Пса моего голод одолел
– Клэр, я вовсе не считаю эту идею хорошей.
Я закатила на Папаню
