октябристов, а затем и Партии мирного обновления. Депутат I Государственной Думы, лидер группы «умеренных».
В июне 1907 г., участвуя в очередном земском съезде в Москве, граф П. А. Гейден заболел воспалением легких и 15 июня скончался. Общественность восприняла его кончину как тяжелую утрату. Известный философ князь Е. Н. Трубецкой писал: «В нем ценили живую личность, которая стояла в центре конституционного движения и для конституционалистов олицетворяла общее всем им знамя». Единственным диссонансом в многочисленных откликах на смерть П. А. Гейдена явилась статья В. И. Ленина «Памяти графа Гейдена», где всех, кто уважительно отозвался о покойном, лидер большевиков обозвал «холопами» и «дурачками», а политическую позицию Гейдена – «либеральной отравой», «заражающей трудящиеся массы».
Граф Гейден похоронен в сельской церкви села Глубокое в Псковской губернии. После большевицкой революции церковь была разрушена, а могила графа разорена. В сентябре 2003 г. могила восстановлена.
К началу ХХ в. российское предпринимательское сословие уже не стремится слиться с дворянством. Крупные предприниматели всё больше ощущают себя новым ведущим слоем России, созидающим ее богатство и величие. Пожалованные дворянством предприниматели часто не спешат приписаться к тому или иному дворянскому губернскому обществу, а порой и вовсе отказываются от чести вхождения в высшее сословие Империи. Так поступил, например, известный московский предприниматель Н. А. Найденов, который заявил, что он купцом родился и купцом умрет.
Литература:
А. Н. Боханов. Крупная буржуазия в России (конец XIX в. – 1914 г.). М., 1992.
Ю. А. Петров. Московская буржуазия в начале ХХ века: предпринимательство и политика. М., 2002.
1.1.11. Внешняя политика Империи
Император Николай II взошел на престол в момент достижения наиболее прочных за всю вторую половину XIX столетия международных позиций России. Русский дипломат А. Д. Калмыков, вспоминая об этом времени, писал, что «первым впечатлением было чувство огромной силы и полной абсолютной безопасности. Насколько оно было оправдано – другой вопрос. Россия никого и ничего не боялась. Таково было общее мнение; сомневаться в нём – значило рисковать быть обвиненным в недостатке патриотизма. Только в узком кругу русских дипломатов существовали со времен Берлинского конгресса 1878 г. реальные опасения по поводу столкновения с иностранной державой или державами».
В царствование Александра III, увенчанного лаврами «миротворца», деятельность русской дипломатии строилась, исходя из принципов, сформулированных еще в середине XIX в. канцлером Александром Михайловичем Горчаковым. Он полагал необходимым проводить осмотрительную внешнюю политику, подчинять ее интересам внутреннего развития, соизмерять внешние усилия с материальными возможностями и ресурсами страны.
Свидетельство очевидца
Граф В. Н. Ламздорф,
