торбой!Лаборанткина дочка… Небось, наплела,
Как трудилась пробиркою, клизмою, колбой,
Но в постельке себя разложить не дала?» —
«У тебя тоже мать – медсестра. Не из главных». —
«Стоп! Откуда узнал?» – (Ох, дурной язычок!) —
«Кто-то как-то сказал…» – «Совпадений забавных
Слишком много висит на тебе, старичок!» —
«Да о чем ты?!» – «О бренном. О вечном. О тёмном,
Что становится явным». – «Я вызнал секрет?» —
«Как подумаю, сколько с усердием скромным
Мне заполнить пришлось канцелярских анкет,
То становится жутко. Для секса резинки,
Может, сыщешь? Разочек была бы твоя…
Вот прикинь: капитанские звёзды у Ирки,
А начальник отдела по-прежнему я!»
Подхватила суму проповедница стресса
И отчалила плавно. Мне грустно, хоть плачь.
Почему же в шестнадцать казалось: принцесса
Вот такой и бывает? И, вроде, был зряч
Да и слух не из слабых? Читали помногу!
О любви, о надеждах в блаженной тиши;
Со двора призывали и к счастью, и к Богу,
Пряча в чёрных карманах стальные шиши.
Разобрались с обманами справа и слева,
Подлечили и шишки, и прочую боль,
А вот вера, что где-то прекрасная дева
И твоя половинка… Всегда карамболь.
09
Но довольно о дамах – пора и о хамах,
А верней, об одном по прозванью Иван.
Уж под сорок, лицо в багровеющих шрамах,
Когда пьёт или злится. Типичный мужлан,
Если злится и пьёт. Руки – в синих разводах,
Словно вены канатами вздулись сквозь ткань
Парусины из кожи… Весь в лагерных модах
Шкипер данного судна! Но «вира», «табань»
От него не услышать. Хотя и по фене
Не особенно скажет (ведь мы фрайера!)
А кто в юбках – простячки. Но Ирке и Лене
Симпатичен порой! Воспитанье двора.
Пёс сугубо цепной. В сторожах. Из охраны.
Раньше с помощью оных качали права
Под пальцовку и брань. Господа обезьяны
С госпожами умнеют. Неспешно. Едва.
Откровенные монстры не только вне стиля,
Если это понятие как-то в цене,
Но и просто невыгодны! Взять из утиля
Их нетрудно, и к делу пристроить – вполне;
Неподкупные, дерзкие – бес им не пара!
Остановят коня… и в горящий барак…
Только мыслят, увы, лишь в режиме удара,
А вот «до» или «после» не включишь. Никак.
Два других кавалера намного приятней!
Атлетичны. Шесть футов. Брюнет и блондин,
Смит и Курт. Но от прозвищ не станет понятней,
Ведь за ними наёмник, слуга, господин —
Кто угодно способен скрываться! Учтивы,
Аккуратно одеты, следят за собой
(И за мыслями тоже). Пожалуй, красивы;
Иногда представлялось, что Курт «голубой» —
Слишком мягок в движеньях, улыбчив, манерен,
Как породистый кот. Но считаются с ним,
В том числе, и Иван. Значит,
