Потом купец позвал того приказчика, которому платил сто рублей в месяц, и отправил уже его к тому же мужику. Приказчик вернулся и сказал, что это приехал крестьянин из одной из близлежащих деревень и привез на продажу двадцать мешков муки, за которую просит по двадцать рублей за пуд, но, если купец будет брать всю партию, то он согласен уступить по девятнадцать. «Вот теперь-то ты понимаешь, – сказал купец двадцатирублевому приказчику, – почему я плачу тебе в пять раз меньше?». Смысл притчи уловили, Вадим Родионович? Так что не будьте таким двадцатирублевым приказчиком и расскажите мне внятно, с чувством, с толком, с расстановкой все, что здесь произошло, чтобы мне не приходилось вас постоянно переспрашивать. Итак, начинаем с самого начала.
От этой моральной порки Вадим сидел красный, как рак – видно его еще ни разу в жизни так не отчитывали, но мне было самым решительным образом плевать на муки его трепетной души, и он это понял, потому что проглотил обиду и начал рассказывать.
– Вчера была суббота, 3-ье апреля, – сухим, официальным тоном говорил он, – и я весь день провел в усадьбе – готовил отчет о работе к приезду Павла Андреевича, а Владимир Иванович сначала тоже был здесь, а потом поехал к себе домой. Ему туда из офиса позвонили и прочитали только что пришедшее по электронной почте письмо из Австралии, где Павел Андреевич является одним из крупнейших акционеров международного концерна по добыче и переработке редких металлов. Там произошла серьезная авария с человеческими жертвами, рабочие грозят всеобщей забастовкой, и потребовалось обязательное и срочное! – подчеркнул Вадим, – присутствие кого-то из руководства нашей фирмы. Владимир Иванович, естественно, тут же перезвонил мне и, быстро собравшись, приехал сюда за кое-какими документами. Я же в ожидании его начал названивать нашему представителю в Австралии, но!.. – он развел руками. – У них там уик-энд в разгаре. Святое время, когда ни до кого не доберешься. Так что я позвонил в наше московское представительство и попросил забронировать для Владимира Ивановича билет на ближайший рейс, которым, пусть и с пересадками, но можно добраться до места.
– Так Пан же по-английски, насколько мне известно, не говорит! – удивилась я.
– А с ним из Москвы переводчик вылетел, – объяснил Вадим и я, понятливо кивнув, спросила:
– И часто у вас такие ЧП бывают?
– Бог миловал! Тьфу-тьфу-тьфу! – Вадим поплевал через левое плечо. – И, вообще, надо вам сказать, Елена Васильевна, что работа наша налажена так, что сбоев уже много лет не было. Ни одного! – подчеркнул он. – И поэтому мы, конечно же, были сильно обеспокоены. Так что Владимир Иванович прямо отсюда выехал в аэропорт и вылетел в Москву, потом в Австралию.
– Вадим Родионович, а поближе ничего подходящего нельзя было найти? – грубовато спросила я. – Кой черт потребовалось в Австралию забираться? Я, конечно, читала
