style="font-size:15px;"> Но дни шли и шли. Лето кончалось, кончалось и… кончилось. А как не хотелось забывать его – траву, речку, теплый дождь, веселый разноцветный мяч. А почему бы не поселиться ему, веселому мячу, в комнате насовсем? Ведь он тоже помнил, а значит, мог и напомнить лето. Вот и получилось как-то незаметно, что мяч устроился на столике рядом с ярко-красными неувядающими маками.
Сначала мяч и маки будто не замечали друг друга. Мяч просто стеснялся. А маки – те не сразу снизошли до разговора с каким-то там мячом. Но что-то наконец подсказало им, что это не «какой-то там» мяч, а, представьте, родственник. И ярко-красные цветы, пошуршав тонкими лепестками, решили завязать беседу.
– Уважаемый сосед, разве нам не о чем поговорить?
– Есть! – обрадовался мяч.
– Конечно, – кивнули маки, – ведь мы родственники.
– Родственники? – качнулся мяч. – Здорово! Но не понятно.
– Это очень просто. Мы надеемся, вам говорит о чем-то слово э к с т-раполиуретан?
– Экстра… что? Поли… как? – не понял мяч.
– Экстраполиуретан, – легко повторили маки, – разве вы не знаете, что так называется замечательный синтетический материал, из которого сделаны и мы, и вы.
– Нет, – смутился разноцветный мяч.
– Странно, – удивились маки.
И подробно рассказали о том, из чего, как и где делается экстраполиуретан. Закончив рассказ, они важно спросили:
– Вам все понятно? Вы все запомнили?
– Ой, извините, – раздался голос с красной дольки мяча, – я не все поняла, потому что прослушала. Я разавспоминалась.
– Что же вам вспомнилось? – немного недовольно осведомились маки.
– Да ничего особенного, – вздохнула красная долька, – просто поле маков.
– Поле маков? Таких, как мы?
– Нет, это были маки не из экстра… как там…
– Нет? А из чего же?
– А не из чего. Они просто росли. Они были настоящими.
– Настоящими? Из ничего? Как это?
– Очень просто, – послышался тихий голос голубой дольки, – мне, правда, больше запомнились незабудки. Голубые, как я.
– И тоже не из?.. – удивленно начали маки.
– Нет! Не из… Так же, как и… – перебила белая долька мяча, – как и белые-белые ромашки. Они росли вперемежку с незабудками, невдалеке от маков. И все – ромашки, незабудки, маки – были не из чего. Просто живые.
– Живые! – хмыкнули ярко-красные маки. – Настоящие! Можно подумать, мы…
– Ах, нет! Ах, что вы! Мы совсем не то имели в виду, – спохватились красная, белая, голубая дольки мяча.
– Ничего-ничего. Не смущайтесь, – снисходительно закивали маки, – объясните только, почему те цветы… живые?
– Почему…
– Ну, как сказать…
– Трудно
