современной жизни, был убежден, что родная речь – это не мертвое слово, а родная школа – это право человека…»
Детство Бориса, родившегося 9 декабря 1863 г., прошло на хуторах Ольховый Яр и Куты (Долбино) Харьковской губернии. Отец его, отставной штабс-капитан Дмитрий Яковлевич Гринченко, был обедневшим малороссийским помещиком, мать, Поликсения Николаевна Литарева – дочерью русского полковника. Семья жила очень бедно, и «горстка сахара или бублик были для детей большой роскошью. Так же, как и целые сапоги», но тем не менее родители хотели направить свое потомство на «помещичью» стезю, и поэтому прежде всего категорически запрещали детям употреблять «мужицкое наречие». Маленький Боря говорил сначала исключительно «по-благородному» и, как сам впоследствии вспоминал, рос, склоняясь «к московским патриотическим тенденциям шовинистического цвета». Лет пяти он научился грамоте и, забравшись в лес, подальше от чужих глаз, читал все, что попадалось в руки, без разбора. Но среди уймы романов и газет, рассчитанных на непривередливого читателя, мальчику попадались и классики литературы: В. Скотт, Дж. Г. Байрон, В. Гюго, Н. Гоголь, А. Пушкин, Н. Некрасов, А. Кольцов, – которые и стали первыми учителями мальчика. Изредка в журналах он находил и украинских авторов, статьи про Украину и чумаков. Но больше всего потрясли воображение Бори образы Тараса Бульбы и Остапа Бульбенка и их борьба за казацкую волю.
Уже в шесть лет этот любопытный ребенок начал заниматься сочинительством. На свет появлялись многочисленные собственные «журналы» с его стихами, рассказами, «научными статьями», разумеется, на русском языке. Ими Боря постоянно надоедал родителям «и деду Андрею – старому печнику, который жил у Гринченко со своей слепой бабой Галькой». Когда подросли младшие брат и сестры, они тоже стали вынужденными читателями и слушателями.
Первая встреча мальчика с украинской культурой состоялась в селе около хутора, куда ему запрещено было ходить. У крестьян он научился родному языку, познакомился с поэтическим народным творчеством, обрядами. Потом, уже во время учебы в харьковском реальном училище, он услышал, как какая-то госпожа похвалила украинскую речь и Т. Шевченко. Дома он случайно отыскал в отцовском сундуке «Кобзарь» и был ошеломлен силой могучего слова. «Трупы встали и глаза открыли», – так вспоминал Гринченко о пережитом тогда потрясении. И понеслось… Борис начал писать на украинском стихи, повести, драмы и даже составил украинский словарь, а журналы для товарищей-школьников сочинял уже на двух языках; ходил по селам и собирал народные песни и предания. Над ним постоянно смеялись, иногда – наказывали, но он не обращал на это внимания.
Боре было 13 лет, когда он раз и навсегда влюбился в украинский язык. И теперь мальчик все время проводил в поисках и чтении произведений И. Котляревского, И. Нечуя-Левицкого, Г. Костомарова, Н. Кулиша и других авторов. Но если это чтение стало систематическим и вдумчивым, то остальное смело можно было назвать мешаниной. То его потянет к литературной критике, и он зачитывается Писаревым и Белинским, то заинтересуется
