style="font-size:15px;"> Большую роль в построении такой стройной и жизнеспособной системы сыграл страх перед возможностью пролетарской революции и ее последствиями, которые наглядно продемонстрировал миру пример коммунистической России. С точки зрения советского человека, заявленные цели социализма были в большей степени реализованы в Канаде или скандинавских странах, нежели у нас на родине.
Кажется, что демократия – идеальная самонастраивающаяся система со встроенными адаптационными механизмами, которая универсальна по своей природе и должна без сбоев работать в любой стране мира в применении к любому народу, а наличие некоторых страновых и исторических отличий представляется несущественным. Возникает устойчивое убеждение не просто в совершенстве, но и в универсальном характере демократического устройства, которому под силу даже приспособиться к разным стадиям развития общества благодаря заложенным в самой системе механизмам развития. Отсюда и стремление абсолютизировать и универсализировать демократическую систему, и склонность видеть в ней некий объективный закон природы. Результатом становится неприятие самой возможности какого-либо особого отдельного пути в развитии страны. Ровно по тем же причинам встретил такое резкое отрицание термин «суверенная демократия» – несмотря на всю его безупречность, ибо он подразумевает всего лишь демократическую форму правления с сохранением собственного внешнеполитического курса и, как результат, – приоритет интересов граждан страны. К слову сказать, этот подход реализован всеми состоявшимися демократиями в мире после перехода от стадии декларации принципов к их реальному воплощению. Конечно, многие страны, особенно те, что находятся на этапе становления, – как Украина, страны Прибалтики, Грузия, – в целях получения конкретных политических и экономических преференций от западного сообщества готовы выставить на торги единственное, что у них есть, – политическую и военную независимость. Именно поэтому термин «суверенная демократия» может применяться как дифференцирующий в описании стран, находящихся на переходном этапе. Позволю себе заметить, что, как правило, внутри стран, пожертвовавших своей суверенностью, ситуация с правами человека и соблюдением основных демократических принципов обстоит не лучше, чем в суверенных. Тем не менее западное сообщество предпочитает в этом вопросе политику двойных стандартов, так как ни агрессия Грузии в Южной Осетии, ни положение русскоязычного населения в Прибалтике, ни уровень коррупции в руководстве Украины никоим образом не соответствуют современным представлениям о том, что позволительно для демократической страны.
Итак, после длительных рассуждений о демократии остается совершенно непонятно, для чего все-таки существует эта форма осуществления государственного управления и почему в России она не вызывает доверия у большинства народа. Если перечитать все вышеприведенные
