глаза успела заметить, что при виде Князевой стоявшие около своих машин мужчины двинулись следом за ними – выходит, они ждали их. Войдя в магазин, Маргарита Георгиевна высыпала содержимое пакета на блестящий прилавок рядом с кассой и спокойно спросила:
– Как прикажете это понимать? Все приобретенные в этом магазине продукты с просроченным сроком годности.
Сидевшая за кассой жгучая брюнетка весьма вульгарного вида мельком глянула на эту кучу и мило улыбнулась:
– Это невозможно! У нас таких продуктов не бывает! И потом, это не наш фирменный пакет. А чек у вас есть?
Елена поняла, что еще немного, и она упадет в обморок – ей и в голову не пришло, что чек могли не положить в пакет – ведь его всегда и везде обязательно туда кладут, да и откуда ей было знать, какой фирменный пакет в этом магазине.
Маргарита Георгиевна повернулась к ней и попросила:
– Покажите мне девушку, которая вас обслуживала.
Чувствуя, что ее начинает сотрясать противный, мелкий, нервный озноб, Елена крутила головой во все стороны, но не могла увидеть ту продавщицу.
– Ее здесь нет, – с трудом прочистив перехваченное спазмом горло, только и могла пролепетать она. – Это была такая молоденькая блондинка.
– У нас много молоденьких блондинок, – все еще продолжая улыбаться, сообщила ей брюнетка, только теперь это была улыбка уже знакомого Елене торжествующего злорадства, словно она хотела сказать: «Ну, что? Влипла, клуша?»
– В таком случае соберите здесь всех работниц, – спокойно потребовала Княгиня.
– Извините, но в нашем магазине распоряжается наш директор, – с нажимом произнесла кассирша.
– Ошибаетесь! – невозмутимо заявила Маргарита Георгиевна. – В моем магазине распоряжаюсь я. Кстати, позовите и вашего директора. И поторопитесь, я не намерена долго ждать.
На кассиршу стало больно смотреть, улыбка мгновенно исчезла с ее лица, глаза забегали, она заметалась, явно не зная, что делать, но потом все-таки сорвалась с места и побежала вглубь зала. Княгиня же повернулась к мужчинам, которые все это время стояли за их спинами, и приветливо произнесла, обращаясь к Берлимбле:
– Как вы добры ко мне, друг мой! Бросить свои дела, когда мне потребовалась ваша помощь!.. Что бы я без вас делала? – и протянула ему руку, к которой тот почтительно склонился.
– О чем вы говорите, Маргарита Георгиевна? Разве могло быть иначе? – сказал он, глядя на Князеву своими печальными большими, карими глазами.
– Я знаю это, друг мой! Знаю и ценю! – проникновенно сказала Князева и улыбнулась ему легкой, летящей улыбкой, а потом повернулась к остальным мужчинам. – Рашид! – позвала она, и к ней тут же направился высокий красивый кавказец лет сорока, которому она тоже протянула руку, а он ее бережно принял двумя руками и, слегка поклонившись, осторожно пожал. – Рашид! – продолжала Князева. – Вы не раз предлагали
