сборы не всегда могут помочь, но не навредят почти наверняка. Действие их не так остро и сильно, как у многих европейских средств, но меньше риска переборщить, почти отсутствуют побочные эффекты. Тысячелетний опыт целительства отсеивает из народной аптеки такие средства, которые, что называется, одно лечат, а другое калечат. Можно меньше опасаться за отдаленные и непредвиденные последствия. Важно еще и вот что: действие «европейских» средств нередко притупляется, бациллы и вирусы к ним адаптируются. У народных средств такого не наблюдается. К примеру, листья дерева гуаявы сегодня применяют против дизентерии так же успешно, как и сотни лет назад. Тутовое дерево тоже сотни лет используется в качестве транквилизатора.
Один мой знакомый врач, категорически отвергающий и натуропатию, и народную медицину, спрашивал меня, отчего же, мол, азиатские регионы никогда здоровьем не славились? Детская смертность там выше, продолжительность жизни меньше, эпидемии… Зато возьмите здоровье тех, кому и карты в руки, – самих восточных медиков. Вот уж долгожители, тем более на окружающем фоне! Поражает, сколько среди них встречается крепких стариков восьмидесяти, девяноста лет. О старце Ане уже говорилось. Саблей не машет, но лечить продолжает.
В известном буддийском монастыре Хунта живет восьмидесятишестилетний Тя Лин. Он тоже лечит, тоже использует травяную баню. Угощал личным «эликсиром здоровья», наболтанным на сотне трав, и какой сильной рукой вдруг на прощание пригнул мне голову! Что-то шепнул и подул в темечко – благословил, значит. А в Луанге известен настоящий Мафусаил врачевания, человек, доживший до 146 лет. Это все что-нибудь значит? Исстари говорится: «Врачу, исцелися сам». И это у восточных медиков выходит.
Теперь у нас постоянно слышны призывы умерить страсть к «голой химии», шире использовать традиционные средства, лекарственные травы. Если оглядываться на опыт народной восточной медицины, то профилактика, область бытовой помощи самому себе – как раз та область, где эти средства всего уместнее.
Откуда ведет начало восточная медицина? У народа острая наблюдательность. Мальчишка, пасущий буйволов, охотник в горах замечают все. Почему тигр иной раз, будто постник, бросается щипать траву? Что делает раненая птица, почему она мусолит травинку и прикладывает ее к сломанной лапке?
Вся медицина, по большому счету, училась у животных. Возьмите ле пха, что значит «горная кровь», то есть мумие. Это средство всегда есть в тех местах, где укрываются обезьяны, рожающие детенышей. Люди заметили, что больные обезьяны тоже идут туда и лижут ле пха… Медведи карабкаются за медом. Они ловко лазают по деревьям, но тоже, бывает, брякаются наземь с немалой высоты. А от ушибов не страдают. Целители наблюдали за ними, искали, в чем секрет, и вышли на целебные свойства медвежьей желчи.
Крупица за крупицей, век за веком копился свой опыт, заимствовался соседний. Росли библиотеки знаменитых книг на пальмовых листьях. Теперь такие книги
