собственного достоинства и помогает свершиться справедливости: соперники так и не забили ему, а команда победила 1:0. На самом же деле тот матч завершился вничью, хотя «Барселоне» и покорился Кубок по итогам переигровки.
Что Альберти не упомянул в поэме, хотя это и подразумевалось между строк, так это увиденный им контраст между Платко и человеком, которого он заменил в «Барселоне», Рикардо Заморой. По мнению Галеано, «двадцать лет он был лучшим голкипером в мире», и именно в честь Заморы названа ежегодно вручаемая лучшему вратарю Ла Лиги награда.
Родившийся в бедном пригороде Барселоны в 1901 году в семье испанцев – а значит, имевший статус иммигранта в Каталонии, – Замора играл в пелоту до тех пор, пока в 1914 году не увидел, как играют в футбол, после чего решил поменять вид спорта, поскольку «мяч был столь ощутимо больше, что я решил: играть будет намного легче». Он быстро вошел во вкус и в 16 лет дебютировал в составе «Эспаньола». В 1918-м он выиграл чемпионат Каталонии, но на следующий год, по всей видимости в результате разногласий с директором, перешел в «Барселону», где его привычка носить плоскую кепку и белый джемпер с воротником поло стали не менее значимой частью его легендарного образа, чем та страсть, с которой он бросался в ноги форвардам, атаковавшим его ворота. «За долгие годы, – писал Галеано, – образ Заморы в этой его фирменной одежде стал очень знаменит. Он сеял панику в рядах нападающих. Если они смотрели в его сторону – все, они терялись: когда Замора стоял в воротах, размеры их удивительным образом сужались, а штанги терялись где-то вдалеке за горизонтом».
После трех лет, в течение которых он выиграл три чемпионских титула в Каталонии и два Кубка Короля и дебютировал в сборной на Олимпиаде-1920, где заработал себе прозвище «Божественный», Замора вернулся в первый свой клуб – одни утверждают, что из-за денег, в которых он нуждался, чтобы расплатиться с долгами, другие – что в «Эспаньоле» он попросту чувствовал себя более уютно. Какой бы ни была правда, совершенно точно ясно одно: он не чувствовал себя комфортно в клубе, который так гордился своими неиспанскими корнями, и, как пишет Фил Болл в книге White Storm, одной из причин большой популярности Заморы среди болельщиков мадридского «Реала», в который он перешел в 1930-м, стало его неприятие каталанизма, несмотря на все попытки «Барселоны» обратить его в свою веру.
К концу 1920-х в «Эспаньоле» собралась команда, которая могла бы конкурировать с той, что Замора покинул десятилетием ранее. «Эспаньол» выиграл еще один чемпионский титул в Каталонии в сезон 1928/29 и, что было очень важно для самого Заморы, дошел до финала Кубка Короля. Из-за дождя, обрушившегося на Валенсию в тот день, игра вошла в исторические анналы под названием final del agua – финал воды. Замора блистал, а «Эспаньол» победил 2:1, и Сантьяго Бернабеу, который двумя годами ранее стал одним из трех гендиректоров «Реала», был поражен его игрой, признав, что талант и харизма вратаря способны вывести его клуб на тот уровень, о котором он мечтал.
Но
