для них обоих это было подарком судьбы. Ольгу больше не сдерживали моральные узы, Парсека – слово, которое он ей дал. Он может прямо сейчас подойти к конкуренту и расставить все точки над i. Но что-то удерживало его от этого поступка.
– Или зависит, – предположил Парсек.
– Надо узнать, – решительно сказала Ольга. – Поехали за ними!
– Уверена? – спросил Парсек, удивленный таким поворотом событий.
– А ты не думаешь, что она, например, его шантажирует?
– Почему ты так решила? – Парсек растерялся.
«Неужели ревнует?» От этой мысли на душе заскребли кошки. Парсек где-то слышал, что женщины в процессе совместного сосуществования привязываются к мужчине без всяких чувств и у них возникает потребность в материнской заботе. Еще он изучал стокгольмский синдром, описывающий защитно-бессознательную травматическую связь, возникающую между жертвой и агрессором в процессе захвата или похищения. Это когда под воздействием сильного шока заложники начинают сочувствовать своим захватчикам, оправдывать их действия и в конечном итоге отождествляют себя с ними, перенимая их идеи и считая свою жертву необходимой для достижения «общей» цели. В случае с Ольгой шоком можно считать угрозу тюремного срока и навязанное Кузиковым сожительство.
– Разве не видишь, как он перед ней лебезит?
– Просто он смертельно боится, что она узнает о его жизни на две семьи, – сделал вывод Парсек, размышляя над странным поведением любимой.
– Какая у нас семья? – возмутилась Ольга. – Сволочь! Я просто терпела его. Жить не хотела! Каждое утро как мантру повторяла: пусть такая жизнь, зато на свободе! Хотя…
– Что? – поворачивая вслед за машиной Кузикова, спросил Парсек.
– Не было бы сестры, которая без меня просто не выживет, наложила бы на себя руки…
– Ну, это ты, мать, брось! Еще буду думать, что ты склонна к суициду.
– А разве не все равно, какие у твоей девушки недостатки? – спросила она, вытирая набежавшие слезы.
– Какие у девушки – без разницы, а вот если они передаются по наследству детям, – он улыбнулся, – это плохо.
Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами и тихо спросила:
– Ты что, сделал мне сейчас предложение?
– Да! – почти крикнул он, не сводя глаз с катившей впереди машины Кузикова. – Ты согласна?
– Боюсь проснуться, – призналась Ольга.
– Рядом с Кузиковым! – добавил Парсек и рассмеялся.
От детского сада Вадим поехал в частную клинику, где и оставил жену.
– А здесь у него кто? – уже с нескрываемой злостью, спросила Ольга, глядя на двухуровневый коттедж среди сосен.
– Я здесь не был, – признался Парсек.
– Как я поняла, отсюда он поедет на работу, – задумчиво проговорила она.
– Думаю, да, – согласился с ней Парсек, глядя на то, как поползли в стороны створки ворот и со двора выехала уже знакомая ему «Мазда».
– Перегороди
