ты, остаться сумевшая вечнойженщиной-девочкой в облаке млечном?
Кто ты, поэзии вербная почка,
Лиры посланница, пленница жиг,
рвущая лень восприятия в клочья,
всех вовлекающая в миражи,
чтобы опутать волшебною нитью
профили, абрисы, выдержав темп,
женщиной-девочкою появиться
и навсегда улететь с «fouete»?
Затаённое дыхание
Раскладывая пальцев веера,
подсмотрим, как секрета иероглиф,
красноречиво складывая ноги,
влечёт в обманы как в позавчера.
Мы совершенствуем самосожженье,
впиваемся в скользящие движенья,
сдвигаем маски с лиц не первый раз,
раскладывая пальцев веера…
Но светится святая неподдельность
границы целомудрия, и я
хотел бы стать жасминовой метелью,
вернувшись снова из небытия.
Так отцветают чувства без ответа,
и дождь слепой нам дарит летний град…
Раскладывая пальцев веера,
глотаем миг лукавого секрета.
«Театр перераспределяет роли…»
Театр перераспределяет роли.
Но почитаемы не вывод и не суть,—
итоги зноя, инея, порою
украдкой поцелуй, и… Высший суд.
Из рощи муз как искус – звуки флейт,
шаги, октав начала, лепет фей,
эпиталамы множества героев,
где Рок перераспределяет роли…
Мы устаём от красоты смертельно.
Прекрасному – мучительный конец!
Как наслаждалось каменное тело,
когда блуждал в предплечиях резец!
Просеян твердью свет и благом пролит.
Не все в забвенье входят имена.
И жизнь перераспределяет роли.
И только смерть без времени и дна.
Эрато[6]
В гламурной позе вызов есть.
Черты лица не сломят: ревность,
пристрастия, намёком весть,
любимый образ – с плодом Ева.
Коварны вкрадчивые лиги
и контур тлеющей интриги.
Лукавство лепит каждый жест,
и в каждой позе вызов есть.
Умеет, обретясь наядой[7],
корить за эгоизм в любви,
желанья тайные ловить,
шептать с подвохом, мниться рядом,
скрывать умело лестью месть,
мерещиться в дымах картона…
В гламурных позах вызов есть,
лукавящий на четверть тона.
В промежутке
Ласке откровенной сбыться можно.
Линии сползают в полумрак.
Локоны разбросаны на коже,
подражая росчеркам пера.
Черноплодной градины не вдруг
губы ловят бронзовую грудь…
Надоела быть стыдливость ложной.
Ласке откровенной сбыться можно.
Взгляды караулить не устанут
негативы тела при свечах.
Отшептались сброшенные ткани,
холодок
Эрато – муза любовных песен.
Наяда – нимфа, покровительница рек, озёр, ручейков, озёр…
