вместе с тобой, и я не смог отказать. Ты ведь знаешь: у меня слабость к твоей бабушке, хотя ты-то – самый настоящий слюнтяй, – подчеркнуто проговорил он, глядя юноше прямо в глаза.
Эрик почувствовал, как кровь приливает к его щекам и ушам. Они покраснели, запылали от гнева. Снова путешествовать вместе с Циммером? Да ни за что! В этом волосатом парне было что-то пугающее – что-то не так с цветом кожи, со взглядом, с острыми клыками, которые он постоянно прятал. С тех самых пор, как несколько месяцев назад они снова повстречались на курорте на озере Комо, Эрик не расставался с иерусалимским крестиком. Он проворно поднес руку к шее и схватил серебряный амулет.
– Я не собираюсь лететь с тобой в Дублин, – заявил юноша. – Большое спасибо, но я могу постоять за себя без посторонней помощи, – выпалил он.
– Не соглашусь, Фоглер. Ты постоянно попадаешь в какие-то переделки. Бабушка хорошо тебя знает, – возразил он уверенно. – Кроме того, я ей обещал.
– Мне абсолютно наплевать на твое обещание!
Не обращая ни малейшего внимания на отчаяние Эрика, хриплый женский голос по громкой связи аэропорта прервал их разговор:
– Объявляется посадка на рейс номер 353 авиакомпании «Люфтганза» до Франкфурта, пассажирам просьба пройти к гейту «В».
Альберт вскочил и достал билет и документы из внутреннего кармана черного пальто.
– Я не хочу, чтобы ты летел со мной! – сопротивлялся Эрик.
К несчастью, молодой человек схватил чемодан и жестом приказал ему следовать за собой. Нет, он не встанет, никогда не полетит вместе с Циммером. В знак протеста юноша остался сидеть в кресле зала ожидания, словно приклеенный, пока стюардесса раз за разом повторяла в мегафон его имя: «Last call for passenger Erik Vogler. Last call for passenger Erik Vogler»[1]. Так он пропустит самолет. Стиснув зубы, он схватил свой «Шантель», подошел к стойке регистрации и выполнил указания сотрудников аэропорта.
После того как он поднялся в самолет, худшие его ожидания оправдались. Все места были заняты, кроме одного, расположенного у окна, а рядом сидел Циммер. Про себя проклиная козни бабушки, он кое-как уселся в свое кресло и больше не раскрывал рта до самого прибытия в Дублин.
Глава 8
Замок-аббатство Мисти[2]
Шофера дяди Леонарда звали Пэдди О’Коннор. Это был тихий, молчаливый человек с выдающимся пивным животом. Как и было договорено, он ожидал наследника в аэропорту Дублина, в черной шляпе, скрывавшей лысину. Возле ушей из-под нее торчало несколько прядей седых волос – только они еще и остались. Перед собой, на уровне груди, он держал плакат, на котором было написано: «ЭРИК ФОГЛЕР». Два молодых немца решительно подошли к нему. Пэдди О’Коннор сразу же узнал Эрика. Ему показывали несколько фотографий: на них юноша был запечатлен вместе с дядей Леонардом в парке Амстердама во время каникул.
– Добрый день, – поприветствовал он их, недоуменно глядя на Альберта.
– Здравствуйте, я Альберт,
«В последний раз обращаемся к пассажиру Эрику Фоглеру. В последний раз обращаемся к пассажиру Эрику Фоглеру» (англ.).
По-английски misty означает «туманный».
