style="font-size:15px;"> Семья Фельдманов покинула Россию вовремя. Вряд ли бы фамилию предпринимателя, то есть «узурпатора и мироеда», в новой России ждало светлое будущее, предрекаемое большевиками. Отец Фаины Георгиевны – купец второй гильдии, успешный нефтепромышленник, а также почетный член ведомства учреждений Императрицы Марии, староста Таганрогской хоральной синагоги, основатель приюта для престарелых евреев, очень уважаемый в Таганроге гражданин Гирш Хаимович Фельдман и его почтенная жена Милка Рафаиловна решили эмигрировать, после того как представители новой революционной власти, а может быть, обычные рэкетиры, прикидывающиеся большевиками, или рэкетиры и большевики одновременно – одно другому не мешало, – взяли нефтепромышленника в заложники, требуя за него баснословный выкуп. Родственникам удалось собрать лишь половину требуемой суммы, но экспроприаторы сжалились и милостиво освободили нефтепромышленника. Эта страшная история заставила Гирша Хаимовича принять окончательное и бесповоротное решение о переезде в другую страну.
Быстро собрав оставшееся добро, семья Фельдманов, отправилась в Европу на собственном пароходе.
«Бедный папа, он до утра просиживал в кабинете, прикидывая, куда лучше вложить, чтобы больше получить. Советская власть избавила нас от этой головной боли. Спасибо ей за это»
И Фаина осталась. Одна. В двадцать с небольшим лет. Так, в самом начале жизни великая актриса пережила психологическую драму, вероятно, сильно повлиявшую на ее характер и мировоззрение, – не успев остепениться и обрести более-менее жизненную устойчивость, она стала сиротой при живых родителях. Впрочем, так ли уж сильно травмировало ее расставание с близкими?
«Родители для сестры, – отметила в своем дневнике Изабелла Фельдман, старшая сестра Фаины Георгиевны, – были худшим злом, нежели революция. Она настолько ценила свободу, возможность всегда поступать по своему усмотрению, что предпочла этой свободе все – дом, благополучие, спокойную жизнь. Увы, от состояния отца остались жалкие крохи, но эти крохи позволяли жить, а не нищенствовать. Сестра сама оборвала нити, связующие ее со всеми нами»[1].
После революции Фаина Раневская утратила не только семью, но и малую родину. В городе, где она появилась на свет и провела детство, актриса уже не могла жить – негде, да и не с кем. А между тем Таганрог связывал ее с величайшим земляком, невольно подарившим Фанни Фельдман ее будущий фирменный псевдоним – Раневская. Более того, спустя годы актриса будет с гордостью вспоминать, как ей посчастливилось лечить зубы у самого племянника Антона Павловича Чехова.
Анекдот от Раневской:
– Вы не еврей?
– Нет, что вы! У меня просто интеллигентное лицо!
Никакой бравурный патриотизм или идеологическая убежденность, конечно, не объясняют сверхрискованное решение Фаины Раневской оторваться от семьи. Много лет спустя, беседуя с Елизаветой Моисеевной Метельской
Фельдман-Аллен И. Моя сестра Фаина Раневская. Жизнь, рассказанная ею самой. М.: Яуза-Пресс, 2014.
