мой дорогой, – сухо проговорил граф. – Это лучше, чем быть обреченным на вымученную похвалу.
Вайолет только рассмеялась. И наградила мужа такой улыбкой, от которой у любого мужчины подогнулись бы пальцы ног, а голова наполнилась мечтами о темной комнате и мягкой постели, а потом по-дружески похлопала его рукой по бедру.
Ни один из мужчин и не думал запугивать имеющую дурную репутацию бывшую Вайолет Редмонд. Однажды она застрелила пирата, чтобы спасти жизнь мужу. С тех пор они стали менее бдительными, чем могли бы быть, когда вели при ней деловые разговоры.
Эти деловые разговоры обычно касались насилия и денег.
Чуть раньше Ла Вей сжал руку в кулак, и теперь с усилием разжимал ее. Рану на руке ему быстро зашили – как и другие раны. Шрам был таким, словно сам дьявол вцепился в нее когтями и стал кусками рвать мышцы, из-за чего Ла Вей был вынужден теперь придумывать новые ругательства с единственной целью – преодолеть боль.
– Все они и ты погибли бы, Ла Вей. Ты – единственный, кто остался в живых, – сказал Ардмей. – Не считая меня, разумеется.
Ла Вей кивнул. Лживое смирение надоело им обоим. Они многое пережили – вместе и порознь.
Они оба сколотили неплохие состояния, будучи каперами, и заработали еще больше, выполняя приказы-капризы короля. Им приходилось расследовать тайные заговоры против короны и охотиться за пиратами, которые угрожали безопасности и доходам английских торговцев, а следовательно, – безопасности и спокойствию граждан Англии.
В качестве каперов они были столь успешными, что корона теперь пользовалась их уникальными способностями и в других тайных обстоятельствах, требующих определенной хитрости, обаяния, грубой силы, готовности отправиться в опасные места, а также виртуозного умения обращаться с оружием. Это было выгодно для каждого из них – вместе и порознь.
И это едва не оказалось смертельным для Филиппа ла Вея.
Но он получал огромное удовлетворение от работы. Для него каждый пленный, каждая шпага, выбитая у неприятеля, каждый убийца, планам которого он не давал сбыться, каждая предотвращенная смерть или потеря были способом компенсировать те утраты, которые едва не погубили его семью, не изменили его образ жизни.
И это действительно было очень прибыльно.
Но ла Вею и Ардмею не удалось передать правосудию пирата ле Шата. По правде говоря, они не то чтобы не смогли поймать его, а попросту дали ему уйти.
Истинная причина этого была довольно сложной. Каждый находящийся в этой гостиной знал только часть тайны ле Шата, но ни один из них не поделился ею с другими.
У Филиппа была особенно неприятная и нелепая причина радоваться тому, что этот человек утихомирился и находится на свободе. В кармане его камзола на оторванной от листа бумаги полоске было написано указание, о котором не знал больше никто в мире; написано оно было человеком, известным в торговых кругах как мистер Хардести, однако на самом деле он был кое-кем другим: «Если вы считаете, что вам известно, как отблагодарить меня за свою спасенную
