тут же в памяти всплыли слова отца:
– Не думай о себе сверх меры, Максим. Не возносись над другими. Быть значимым в собственных глазах – глупо. Что-то значить для других – смешно. Только невежды измеряют себя самими собою. Не вставай в их ряды.
– Не вставай в их ряды, – повторил Максим. – Хорошо, что ты, отец, не знаешь, что я стал почетным невеждой Дворянского общества.
Максим зашагал быстрее. Он спешил к своему маленькому домику, словно там мог обрести успокоение…
Ночь была душной. Максим плохо спал. Поднялся с первыми лучами солнца, пошел к морю. Еще издали увидел Винсента. Огорчился. Его Максим видеть не желал. Хотел встречи избежать, но Винсент повернулся, помахал ему рукой, крикнул:
– С добрым утром! Вы нынче рано. Хотите получить сразу все сокровища мира?
Максим остановился поодаль. Отвечать ничего не стал. Винсент сам подошел к нему, протянул руку, сказал:
– Не сердитесь на старика за вчерашнее, господин Алексеев. Я вчера выпил лишнего и потерял контроль над собой, над своими эмоциями, – улыбнулся. – Вам знакомо такое чувство, как ревность?
– Нет, – ответил Максим.
– О, ля-ля! – в глазах Винсента появились озорные огоньки. – Значит ли это, что вы никого никогда по настоящему не любили?
Максим пожал плечами. Ему не хотелось ни о чем говорить. Он чувствовал себя опустошенным и разбитым. Ему хотелось одного: поскорее покинуть этот святой остров.
– Вы не сможете покинуть наш остров до завтрашнего утра, господин Алексеев, – сказа Винсент, внимательно вглядываясь в хмурое лицо Максима. – Завтра приводнится в гавани самолет, который привезет Эмму и заберет вас. Я не хотел вам говорить об этом, но… Хотите выпить?
– Да, – признался Максим.
Они молча дошли до таверны. Винсент налил Максиму большую кружку холодного пива, сел напротив.
– Вы мне симпатичны, Максим Михайлович. Симпатичны, несмотря на то, что в вас есть что-то… – щелкнул пальцами, подбирая верное слово. Нашел. Произнес его с улыбкой:
– Эгоистичное. Вы – самовлюбленный человек. Этакий баловень судьбы. Так?
– Нет, – сказал Максим. – Так выглядит мой защитный панцирь. Я придумал себе такую броню, чтобы никто не лез мне в душу. Мне очень плохо без отца. Рядом со мной нет человека, которому я бы мог доверять. Я – воин, постоянно готовый к сражению. Даже здесь, на вашем святом острове, я под обстрелом, – ухмыльнулся. – Быть под обстрелом собственных мыслей сложнее, чем отстреливаться от чужих слов.
– Отстреливаться от чужих слов, – повторил Винсент, покачал головой. – А вы не пробовали воспользоваться мудрым библейским советом: «не воздавайте злом за зло и ругательством за ругательство»? Не пробовали промолчать в ответ на чужую брань?
– Времена сейчас не те, – ответил Максим.
– Полно вам, Максим Михайлович, –
