style="font-size:15px;"> Младшенький знал, чем разжалобить материнское сердце. Он замолчал и, слегка наклонив голову набок, посмотрел своими чёрными глазами куда-то внутрь её души.
– У тебя всё цело, ничего не болит?
Ольга подалась было к сыну, но остановилась. Каждый раз при встрече с бывшим мужем она испытывала странное ощущение – это было чувство не угасшей привязанности, вины, воспоминаний и ещё чего-то, что вкупе вводило её в какой-то стопор. Она побаивалась этого состояния и старалась как можно быстрее прервать общение.
– Иди ко мне скорее. Ты же уже большой, Василий. Ну, как же так.
Взяв сына на руки, она поспешила в ванную. На ходу остановилась и обернулась к двери. Бывший муж в нерешительности топтался на коврике.
– Ну, заходи уж. Подожди. Я его только переодену.
Пока сын покорно стоял посредине ванной, одежки одна за другой, как капустные листья с кочана, опадали на пол. Он что-то лепетал в своё оправдание, а она серьёзным голосом отчитывала его за проступок, хотя оба знали, что это лишь игра. Мать никогда подолгу не сердилась на него.
– Мам, я кофе тоже хочу. Можно?
– Только обязательно с молоком. Тебе чёрный нельзя.
– Да я знаю.
– Подожди минутку, сейчас приду.
– Мам, да я сама всё могу.
– И я тоже кофе хочу, – забубнил сын.
– Этого только не хватало.
– Хочу, хочу.
– А маленьким мальчикам можно только чай.
– Со сгущенкой?
И хитрые глазки засияли такой радостью, что никакое материнское сердце не в состоянии было бы устоять.
– Вот сейчас пойдём чаи распивать, а папа вас будет ждать.
– А он тоже писать хочет.
Убийственная логика маленького мыслителя не оставила никаких шансов для возражений. Был взят тайм-аут, и кухня наполнилась весёлой возней, визгом и рассказами о катание на ледяной горке и предстоящем походе в обещанный «Макдональдс».
Никто не услышал, как тихонько отворилась входная дверь и вошла Любовь Петровна. Аккуратно сняв пальто и вытерев сапоги, она направилась в ванную. Привычным движением открыв дверь, она замерла от увиденного. Посредине ванной стоял незнакомый мужчина, держа в руках собственные брюки. Похоже, он старательно вытирал пятно, неизвестно откуда появившееся на штанине.
– Что… что Вы себе позволяете? – только и смогла произнести высоким, срывающимся от возмущения на крик голосом хозяйка дома.
Растерявшись от неожиданного появления дамы, бывший муж даже не нашёлся что ответить. Увидев пылающие гневом глаза, он в испуге отбросил в сторону брюки, и, сдернув с вешалки полотенце, прикрыл им свои цветастые трусы. Они стояли друг против друга, не отводя глаз в сторону. Охотник и жертва. Оба были неподвижны, лишь ноздри дамы, чуть вздрогнув, судорожно потянули воздух. Затем произошло нечто странное.
Любовь Петровна выскочила из ванной и, прислонившись спиной к двери, обмякла. Её веки
