заплетать косички девушке, которая записывалась к ней на «прием».
Было уже темно, и подруга работала при свете лампочки, которая была прикреплена к каркасу зонта.
– Я уже заканчиваю, – увидев меня, отрапортовала Фулата. – Кстати, у тебя уже корни отросли, надо сделать корректировку.
Я посмотрела в зеркало, которое было примотано скотчем к пальме. Действительно, корни уже стали отрастать – у основания косичек заметен «пушок».
И вдруг, когда я уже собралась повернуться к подруге, увидела в зеркале того самого катамаранщика, за которым целыми днями наблюдаю в бинокль. Его отражение быстро промелькнуло и исчезло. Мое сердце учащенно забилось. Я чуть ли не с головой влезла в зеркало, стараясь найти взглядом прошедшего мимо парня, но потом сообразила, что в зеркале он будет отражаться не вечно, быстро развернулась назад и увидела его в десяти метрах от себя. Он стоял в очереди возле аппарата, который делает молочный коктейль, и внимательно рассматривал бутылки с сиропами, выстроившиеся на столе в длинный ряд. Значит, выбирал сироп для коктейля.
Сердце стало биться как ненормальное. Кровь прилила к лицу. Должно быть, я страшно покраснела. На моем лице помимо воли появилась глупая улыбка, и какая-то непонятная сила подхватила меня и понесла к коктейлям.
– Эй, ты куда? – удивленно крикнула Фулата. Ее голос я слышала отдаленно, глухо, будто она разговаривала за стеной. Все мое внимание сосредоточилось на катамаранщике. Мир вокруг стал размытым, затуманенным, а вот образ парня, наоборот – четким, ярким, но окутанным какой-то розоватой дымкой.
Не отвечая Фулате, я ринулась занимать очередь к коктейлям. Мне повезло, и за объектом моего наблюдения никто не стал. Я успела.
«Я стою в полуметре от него и могу даже прикоснуться к нему», – подумала я, но не сделала этого. Не посмела.
Никогда у меня не было такого состояния. Я словно опьянела. В ногах чувствовалась слабость, а сердце разрывали глухие удары. Любовь? Не знаю. Я определенно испытывала дикое страстное влечение, сбивающее все на своем пути.
– Ы-ы-ы… – вырвался из меня звук.
Катамаранщик обернулся.
– Вы что-то сказали? – спросил он, глядя на меня не то с интересом, не то с иронией. А может, с безразличием. Тогда я не могла адекватно воспринимать мир.
– Ы-ы-ы… – снова протянула я.
«Боже, что с моим языком! Его парализовало!» – мысленно ужаснулась я.
Катамаранщик отвел взгляд в сторону, наверное, не зная, как отреагировать на мое бестолковое мычание.
– Немая, что ли? – фыркнув, подсказала ему стоящая впереди девица с вульгарно подведенными глазами.
Парень только открыл рот, чтобы что-то ответить, как во мне неожиданно проснулся дар речи.
– Вы последний? – наконец смогла выговорить я все еще не своим голосом.
– Нет, – покачал головой катамаранщик, – последняя вы.
