относит их пребывание там уже к этому времени – за пятьсот лет до прихода скифов и ухода киммерийцев.
Тогда получается, что они все же населяют полуостров почти одновременно с киммерийцами – но точек соприкосновения между ними как будто бы не отмечено. Последнее можно объяснить разными зонами расселения: киммерийцы – Причерноморье и степная часть полуострова, тавры – горы и Южный берег.
Но здесь возникает вторая пробелма: если исходить из того, что тавры все же приходят на полуостров позже киммерийцев, но заселяют его южную часть – при уже занятой к их приходу северной, причем почти не вступают в соприкосновение с живущими там киммерийцами, то прийти они могли либо морским путем – хотя прямого пути через море тогда не знали, либо, как указывает и их имя, данное им по горам Малой Азии Тавру – морем или сушей вокруг южного и восточного побережья Черного моря через Колхиду и Керченский пролив. Тогда непонятно, почему они не заселяют Керченский полуостров и уходят в горы Таврии. Хотя, с другой стороны – здесь можно увидеть перекличку с легендой о родстве Ифигении и Медеи.
Но частично, возможно, отсутствие интеграции определяется и слишком большой разницей в традициях и образе жизни. Последнее коррелируется и с их дальнейшей судьбой:
Киммерийцы предпочитают частично уничтожить друг друга и уйти из Крыма, причем поход их, почти вплоть до Персии, носит достаточно воинственный характер. Хотя если они готовы были биться друг с другом и со всеми по очереди народами на своем пути – что мешало им вступить в сражение со скифами, не покидая места, где они жили семь или восемь веков?
Тавры слывут сами предельно воинственными и жестокими – но не выступают на войну с Дарием, не сражаются с вытеснившими киммерийцев скифами, и, судя по всему, к началу нашей эры спокойно интегрируются с ними, причем поклонение Ифигении переходит от них скорее не к скифам, а к херсонеситам. Но именно с Херсонесом воюют племена, которых предания называют скифотавры.
Во всяком случае, мы, наверное, можем говорить, что первая из упомянутых линий взаимодействия, тавры-киммерийцы, носила, скорее бесконфликтный, но и дезинтеграционный характер, характер своего рода «а-партеида» – «раздельного существования». И была в нем определена с одной стороны, ориентацией на минимизацию конфликтов у тавров, и безинтеграционность у киммерийцев.
Киммерийцы, в рамках этой версии, были не склонны к интеграции – но готовы к конфликтности, и уходят от установления взаимодействия со скифами – и предпочитают добровольное изгнание, связанное с конфликтами с другими народами.
Скифы готовы к конфликтам – но оказываются в высокой степени готовности и к интеграции, и оказываются совместимы с таврами, которые интегрируются и с ними, и с эллинами.
Скифотавры оказываются первым удачным опытом интеграции, сохраняющими общую готовность обоих народов к интеграции – и приобретшими готовность к конфликтности. Они и воюют с эллинами – и интегрируются с ними.
