щеки, изображая круглую планету-спутник…
Настя вытащила стул на середину скрипучего паркета, уселась на краешек, подобрав ноги, и, мечтательно глядя вверх, стала растирать ладошкой несуществующее оконное стекло. Она совершенно ясно увидела полную, налившуюся голубым соком, луну за окном и крошечную девочку, которой не спится в пустой высокой спальне…
– Так-так, – сказал длинноносый.
– Не возражаю, – главная дама что-то чиркнула в блокноте и подвинула блокнот соседу, гривой похожему на льва.
– Статуэточка… – добавил любимый комплимент старичок.
– Держите. – Коротконосый протянул Насте продолговатый сверток. – Вы не Порываева, вы – нянечка в детском доме. Это чужой ребенок, не спит вторую ночь. Вперед!
В пятнадцать лет ты еще имеешь негласное право засыпать в обнимку с куклой, тебе порой доверяют подержать в руках чужое дитя, а ты чересчур крепко хватаешь шевелящийся сверток. А руки слегка трясутся, особенно когда под ногами асфальт, а ребенок выгибается, остро чувствуя чужие объятия, но это здоровый, домашний, выспавшийся ребенок, а не подкидыш, у которого вдобавок болят уши, пучит живот, которого надо любить как своего, а он, чертова зараза, не дает спать второе дежурство подряд…
– Достаточно, – постановил «дракон». – Результаты – завтра на стенде. Вы прошли на третий тур.
Уже во дворе, под жарким июльским солнцем, ее начало трясти. Ладони вспотели, вся спина стала мокрая, а с лица не сходила бессмысленная ухмылка. Несчастные родственники замерли с открытыми ртами, не решаясь задать вопрос.
– Я хочу тут учиться, – выговорила Настя. – Я буду тут учиться.
Судьба.
Глава 9 «АДИДАС»
Лейтенант Кушко изловил командира дивизиона не сильно пьяным, ловко подсунул рапорт.
– Уволиться хочешь? – рассеянно икнул майор Прошкин. – Армию не любишь?
– Очень люблю. Не гожусь, не достоин, не рассчитал. Все изложено…
Сергею нравился командир дивизиона. Напивался Прошкин редко, максимум – раза два в неделю. В промежутках был не чужд общению, без приглашений забредал в гости. Ходили слухи, что однажды майора видели с книгой. Потом выяснилось, что он отнял ее у солдата.
– Как же ты так… внезапно? – огорчился командир, теребя рапорт.
– Э-ээ, хм. Я не внезапно. Четвертый раз к вам приношу, посодействуйте, семья рушится.
– А чего ей рушиться-то? Жена у тебя вроде того… военная косточка.
– Вот именно… – Сергей почувствовал, что сейчас наговорит лишнего. – Она привыкла жить, как подобает жене офицера. Готова ездить со мной по гарнизонам…
– А ты как думал? – торжественно погрустнел майор. – Тяготы и лишения…
– Я не думал, что жалованье будут по три месяца задерживать. Что тетки из военторга будут продавать все из-под полы, и не нам, а в городе. Я не думал,
