Кто бы мог подумать, что патриций выберет именно ее.
– Не стоит так переживать, моя милая! – улыбнулся неизвестный красавец Аглае. Улыбка у него была ехидная, злая. – Я все равно никогда ни на ком не женюсь. Это лишь приключение на один вечер. Даже не уверен, что оно закончится постелью.
– На постель и не рассчитывайте! – дерзко ответила Белка.
При этом Аглая зашипела на нее:
– Дура!
Тем временем служитель вернулся держа в руках платье из серого с оранжевым шифона и остроносые туфельки.
– Оно в цвет ваших волос и непременно подойдет, – он протянул платье Белке с поклоном.
Девушка сбросила майку и бриджи, оставшись в одном белье. Платье было простого покроя, и она надела его как обычную тунику.
– Поспешим, – сказал патриций, протягивая руку своей спутнице. – В буфете уже начали разливать вина. Стоит выпить по бокалу до обеда.
Когда Белка просунула руку под локоть своего спутника и уже сделала два или три шага по лестнице, ступая осторожно, как по воде, ибо каблуки новых туфелек были высоты необыкновенной, Аглая наконец догадалась навести идентификатор справочника, оставленного подругой, на экстравагантного патриция.
– Да это же Сулла! – ахнула она так громко, что Белка услышала.
– Зная мое имя, вы бы не согласились, не так ли? – спросил Луций Корнелий Сулла насмешливо.
– Напротив, меня всегда интересовали люди, подобные вам, – дерзко ответила Белка.
– Почему же? Можно узнать?
– Вы похожи на окраинные миры, которые я изучаю.
«Умный человек – это тот, кто умело использует чужие находки», – любили повторять на Лации.
Ну что ж, если следовать этому определению, то граждане Лация, несомненно, были умны. Они многое взяли из прошлого, но при этом изменили так, как их это устраивало. Как и в Древнем Риме, на Лации выбирали двух высших правителей – двух консулов. Как и в прошлом, один из них оставался дома (то есть на родной планете), а второй находился либо на одной из колоний, либо командовал флотом метрополии. Власть нельзя сосредотачивать в одних руках – этому принципу следовали неизменно. Правда, консулов выбирали не на год, как в Риме античном, а на пять стандартных лет. Но и масштабы Республики нынче были другими.
Консул Аппий Клавдий Цек встречал гостей в просторном атрии Палатинского дворца. Шестнадцать колонн черного мрамора с серебристыми прожилками, увенчанные золочеными капителями, поддерживали потолок. Прорезь наверху была имитированной – сейчас, поздним вечером, когда звезда Фидес уже опустилась за холмы за рекой, в прямоугольнике наверху сияло яркое голубое небо, и в атрий лился казавшийся естественным солнечный свет.
Аппию Клавдию было за пятьдесят. Он не проходил омоложения и выглядел на свой возраст, то есть человеком уже пожившим, почти старым. Одетый в пурпурную тогу, он, встречая гостей, каждого называл по имени и для каждого
