и без того сложную ситуацию.
– Он не так уж плох, – ответила она с нарочитой веселостью, стараясь не обращать внимания на облупленные и закрашенные оконные рамы и кое-как замазанные пятна ржавчины на черной чугунной ограде. Надо сказать, дом выглядел немного усталым от жизни. – Но ничего такого, что не могли бы исправить забота и уход. Как думаешь, Том?
Вместо ответа ее шестилетний сынишка спрятал лицо в складках ее юбки. Фэй устало вздохнула.
На высоком крыльце у двери стояла респектабельного вида пожилая дама в огромной шелковой шляпе цвета персика. Одной рукой она прижимала к груди большую черную сумку-клатч, а в другой держала папку с бумагами. Подтолкнув детей вперед, Фэй решительно нацепила на лицо улыбку и громко спросила:
– Миссис Ллойд?
– Добрый день, – унылым голосом произнесла пожилая дама, махнув рукой. Она тяжело спустилась по ступеням лестничного пролета и прошла вперед, все так же широко улыбаясь. – Вы, должно быть, миссис О’Нил. Рада с вами познакомиться. Как ваши дела? – воскликнула она, энергично протягивая руку.
– Хорошо, хоть мы и устали, – ответила Фэй, пожимая руку хозяйке дома. – Мы только что прибыли в Лондон.
– А это и есть ваши милые детки? – Миссис Ллойд внимательно посмотрела вниз поверх своего слишком короткого, словно срезанного носа, явно прикидывая, какой ущерб смогут нанести эти два создания ее имуществу. За ее приторно-сладким тоном легко читалась попытка скрыть откровенное неудовольствие и нелюбовь к детям – потенциальному источнику беспорядка.
Мэдди и Том тут же спрятались за Фэй и схватились за материнскую юбку. Фэй несколько неуверенно попыталась изобразить улыбку, пока ее тянули с обеих сторон за пояс, и отчаянно желая, чтобы хоть один раз ее дети приветливо улыбнулись кому-нибудь вместо того, чтобы нелюдимо смотреть исподлобья и что-то робко бормотать.
– Поздоровайтесь, дети, – с натянутой улыбкой обратилась к ним Фэй. – Мэдди? – чуть ли не с мольбой она посмотрела на свою старшенькую.
Фэй не надо было видеть детей, чтобы узнать, какими глазами ее дорогие малыши смотрят на приземистую старуху в смешной нелепой шляпе и осуждающим взглядом блеклых глаз. Ведь дети интуитивно чувствуют людей, и она научилась уважать их мнение.
– Они просто стесняются, – пробормотала она, едва удерживаясь от того, чтобы трусливо спрятаться подальше от этих въедливых глаз, как это сделали детишки. – И они очень устали от долгого путешествия. Я уверена, они почувствуют себя гораздо лучше, когда мы окажемся в доме.
– Вы имеете в виду, в вашей квартире, – поправила миссис Ллойд, осуждающе изогнув бровь. – Вам следует отныне разговаривать на правильном английском языке.
Фэй стиснула зубы. Понятно, миссис Ллойд принадлежала к тем людям, которые обожают поучать других и никогда не сомневаются в своей правоте.
– Да, конечно, в квартире, – послушно повторила
