еще раз внимательно оглядела кухню и увидела за барной стойкой ребенка, упоенно собиравшего пазл. Судя по тому, что на голове его красовался ярко-розовый платочек, это была девочка. Она сидела, болтая ногами, на высоком стуле, а ее левая рука была загипсована.
– Привет, – скрыв удивление, сказала я.
Насколько мне помнилось, у Эдиты Звонаревой была дочь-подросток лет четырнадцати-пятнадцати, но школьнице, составлявшей картинку, похоже, едва исполнилось десять.
– Привет, – эхом отозвалась девочка.
– Давай познакомимся. Меня зовут Таня, – улыбнулась я.
– Веня, – пропищал ребенок.
Я поразилась еще больше.
– Ты мальчик?
– Ага, – охотно подтвердил он.
– А зачем ты повязал косыночку?
– Ухи болят, – вздохнул Веня. – Вечно мне не везет! Сначала на катке упал, руку сломал, потом пирожком в буфете отравился, теперь вот простыл!
– Бедняжка, – искренне пожалела я ребенка. – Отит неприятная вещь, у меня тоже ухо простужено.
– Мое к вечеру пройдет, – оптимистично пообещал Веня, – я знаю суперсредство.
– Какое? – заинтересовалась я.
– Вон там, на подоконнике, цветок стоит, видите? Надо от него лист отломать, пожамкать и в ухо засунуть. Утром сунешь – вечером здоров. Меня мама научила! – сказал мальчик. И радушно добавил: – Хотите печенюшку?
Не дождавшись моего ответа, мальчик начал слезать со стула, зацепился ногой за никелированную дугу, на которую положено ставить ступни, и беззвучно рухнул на пол. Барная табуретка упала на парнишку сверху. Я кинулась к нему, помогла подняться и испуганно спросила:
– Ты не ушибся?
– Нормалек, – отмахнулся Веня. – Я привык уже, по пять раз на дню с нее чебурахаюсь.
– Кто додумался поставить кофе на бачок унитаза? – гневно закричала Зоя Владимировна. – Да еще в открытой банке! Веня, ты опять шлепнулся? Подними табурет! Ну неужели нельзя вести себя осторожнее? От тебя с ума сойти можно!
– Кофе в туалет отнесла Ляля. Вместо дезодоранта, он там как раз закончился, – наябедничал Веня и выскочил из кухни.
Зоя Владимировна насыпала кофе в машину для варки эспрессо и спросила:
– Любите крепкий?
– На ваш вкус, – вежливо ответила я, зная, что не притронусь к напитку, приготовленному из содержимого банки, исполнявшей роль освежителя воздуха в сортире.
– Веня у нас – ходячее несчастье, – вздохнула Звонарева. – Он постоянно падает, вечно весь в ушибах и порезах. Однажды попал ногой в унитаз, так пришлось его разбивать, затем застрял головой между прутьями лестницы, свалился со ступеньки автобуса, обжегся холодцом… Всего не перечислить!
– Обжегся холодцом? – изумленно переспросила я. – Но блюдо так называется, потому что оно холодное.
– Это
