Праздник. Он обычно шутил над этим праздником, говорил, что в этот день все мужчины должны последними словами ругать Клару Цеткин за создание дня «женского пролетариата». Одна женщина – это проблема, а «женский пролетариат» – это чума на свободе. А тут позвонил, просил не грустить. Сказал, что все будет хорошо. «Целую. Твой Пигмалион». Мило. Дина и не грустит. Она просто не знает, с чего начать. Так долго она жила, себя не чуя. Работала, любила Лорда, заботилась о нем. И вдруг, через два года после убийства Вадима, как будто вышла из сплошного тумана, отряхнулась от липкой влаги, вычесала ее из волос, промыла слезами глаза. Выстроила в уме то, что знала, и оказалось, что она не знает ничего. Она не знает, кто и за что мог убить Вадима. Она не знает его жизни до их встречи. Она не знает, что, кроме нее и работы, было в его жизни, когда они поженились. Как он шел к этим выстрелам в спину? За пять минут до того, как Дина упала на колени перед его телом, она бы совершенно убежденно сказала, что у Вадима нет и не может быть врагов. Она так, кажется, и сказала полиции. В результате они особенно и не искали.
Тот вечер… Она в черном платье, которое прислал Артем, стоит перед своим любимым огромным зеркалом. В нем отражается не она, а олицетворение их с Вадимом любви, надежд, будущего… Стоп! Стоп, этот кадр! Точно ли в зеркале отражалась только их с Вадимом жизнь? Эта женщина в черном, с голубыми звездами у сердца – не была ли она олицетворением еще чьей-то любви? Жестокой и властной. Артем прислал в этот день ей именно черное платье. Сегодня он попросил не грустить и пообещал, что все будет хорошо. Он знает. «Твой Пигмалион». Боже, туман был спасением. Она, кажется, сходит с ума, если смогла такое предположить… Артем – не убийца, он интеллигентный благородный человек, просто с очень сильным характером. Они расстались по обоюдному согласию, он этого хотел, как и она. Не хотел бы – не отпустил. Она слабее. Он, конечно, хотел… Артем, с его непостижимо сложной душой и непредсказуемым полетом мысли. Теоретически именно такой мужчина мог выпустить на волю именно такую женщину, как она, чтобы она хлебнула этой воли досыта… И вернулась покорной Галатеей.
Мозгу Дины не хватает силы, проницательности, изощренности, чтобы понимать Артема, как она понимала Вадима. А собственно, что она понимала в Вадиме? Его влюбленность? Его корректное и удивительное отношение к тому, что она делала? Это все! Она больше ничего не успела о нем узнать. Вадим с ней даже не говорил о своей первой жене. Просто сказал, что был брак. Сказал, потому что они шли регистрироваться. Она бы и так узнала. Но это же странно. Она не задавала вопросов, считая, что сам расскажет, когда посчитает нужным. Но и он не задавал вопросов, а она все рассказала о жизни с Артемом.
Дине стало душно, виски сжало, в голове пылал пожар. Как вернуть туман, как уйти от того, с чем она не справляется. Дина бросилась в ванную, включила холодную воду и сунула голову под кран. Волосы и струи обняли ее пылающее лицо. Легкие задышали, будто корка в пустыне под ливнем. Дина выпрямилась, набросила на голову полотенце, как платок: по-деревенски, концы завязала на
