Мария Филипповна. – Только мне надо хотя бы знать – этот дядя Гриша, он не пьяница? Где работает, какой у него оклад и как с квартирным вопросом?
Вадим про себя чертыхнулся… он опять все перепутал. Не Григорий Зипунов, а Георгий! Значит, не Гриша, а… а дядя Жора.
– Я вообще-то дядю Жору имел в виду, – поправился он.
– Печально, – сквасилась Мария Филипповна. – У меня появилась надежда.
– Хватит, – махнула рукой Женя. – Сделаем проще – дамы в той комнате, на женской половине, а мужчины здесь. И никаких раскладушек, у меня их нет. И чтобы мужчины на женскую половину – ни ногой!
– А нам к ним можно? – уточнила Наташа.
– Ни в коем случае! – тут же заявил Вадим. – У нас равноправие! Кстати, а почему молчит наш отчим?
Все обернулись к дивану, на котором неподвижно лежал главный герой. Тот на дебаты не реагировал никак.
– Честный человек, – с одобрением мотнула головой Мария Филипповна. – Сказал, что помрет, и помер.
– Да вы что?! – вскрикнула Женя и ухватилась за щеки.
– Не бойтесь, Женечка, тетя Маша шутит, – успокоил Вадим. – Чего ж это дядя Жора помрет, когда мы еще не определили, куда его поселить! Он… дышит. Видите же, скромненько так, но… вполне прилично, спит он.
– Пар-разит, он мне всю жизнь врал, – прошипела Мария Филипповна. – Наталья! Пошли платья развешивать.
Наталья рванулась было за матерью, но потом обратилась к Вадиму:
– А вы еще не скоро спать?
– Я еще не скоро, – улыбнулся ей тот. – У меня еще некоторые дела… Женя, а куда я могу загнать свою машину?
– Во двор. Здесь много места, и почти не воруют, – пожала плечом Женя и прошла на кухню – она все еще не могла дочистить картошку.
– Вот и славно. Значит, сейчас я съезжу переоденусь, а вечером, часам к восьми, буду здесь.
– А вы… вы не собираетесь с нами обедать? – поникла Женя.
– Я собираюсь с вами ужинать, – нежно улыбнулся ей Вадим, взял ее руку и поднес к своим губам. – Давайте мы устроим сегодня теплый вечер знакомств… с родней. Только предупреждаю – родне ничего не говорите, а то эти дамочки немедленно кинутся занимать у вас деньги, чтобы бежать по магазинам и покупать платья с кринолинами.
Женя фыркнула, затем медленно присела в реверансе и с шутливой покорностью пролепетала:
– Слушаюсь, мой господин.
Вадим весело сморщил нос и понесся к своей машине – это была уже победа! Такие дела он чувствовал безошибочно. Однако сестричка оказалась настолько славной, что эта легкая победа азарта не гасила.
Он ехал к гостинице незнакомыми улицами, из динамика доносились нудные стенания молоденького певца о несчастной любви, а сердце Вадима прыгало от предчувствия нового приключения.
Черт, а девочка хороша! И мордашка, и фигурка, и ножки… хм, с ножками пока неясно – она в джинсах была, но… но три дня ей можно позволить и
