любезный, знаю!
– А есть золотой перстень – вот посмотри.
– Да!.. Перстенек хоть куда.
– Возьми и носи его на здоровье, только дозволь мне поговорить с этой старухою и отпусти ее домой вместе с работником.
– Нельзя, любезный, право, нельзя! Как дашь повадку, так после с ними и не сладишь.
– Так ты не берешь?
– Как бы не взять… Да, право, надобно поучить уму-разуму эту старую каргу – выскочка этакая!
– Ну, полно!.. Надень-ка перстень на палец…
– Дай-ка, дай… Смотри, пожалуй!.. Как по мне делан!.. И он, точно, золотой?
– Я не стану тебя обманывать.
– Ну, что с тобой делать! Быть по-твоему.
Поддьяк подошел к огнищанину, пошептался с ним и сказал старухе, которая дрожком дрожала и едва держалась от страха на ногах:
– Что, голубушка, присмирела небось? Будешь помнить?..
– Буду, батюшка, буду!
– И напредки не забывай: выше лба уши не растут.
– Так, батюшка, так!
– На носу себе заруби!
– Зарублю, батюшка, зарублю!
– То-то же!.. Ну, уж так и быть, Бог тебя простит!.. Ступай домой со своим батраком, да смотри, старуха, вперед всегда мети перед домом!
– Кормилец! да я и так каждый день…
– Опять заговорила!.. Уж коли сказано, что не метешь – так не метешь! Да смотри за работником, чтоб он вперед по улицам-то пьяный не валялся.
– Батюшка, дело прошлое, а ведь он человек трезвый, – покарай меня Господи…
– Эка назойливая баба! – вскричал поддьяк. – Ты у ней хоть кол на голове теши, а она все свое!.. Уж коли в Земском приказе по обыску окажется, что ты и сама пьяна, так не смей перечить, дура этакая!.. Без вины виновата!
– Слышу, батюшка, слышу!
– То-то слышу!.. Смотри, попадешься в другой раз… да и теперь… кланяйся вот этому молодцу. Кабы не он упросил…
– Ах, Господи! – вскричала старуха. – Да это никак… Ну, так и есть!.. Ах ты, мой ясный сокол!
– Да, бабушка, это я. Поди-ка сюда на минутку. – Левшин отвел ее к стороне и сказал: – Ну что, Архиповна, чай, твои жильцы, соседи-то мои, больно перепугались?
– Ах, батюшка! Каких страстей я-то натерпелась!.. Думаю, убьют у меня в дому человека.
– А мои соседи что?
– Ведь я тебя все у окна дожидалась. Хотела сказать, что на дворе-то засада; кликала тебя, да ты, как шальной, так на двор и пробежал.
– Не о том речь, Архиповна. Ты мне скажи, что мои соседи?..
– Да что, батюшка, видно, больно переполошились: лишь только тебя со двора свели, так жилец-то мигом собрался…
– Собрался!.. Куда?
– А кто его знает! В дорогу, батюшка.
Левшин побледнел.
– В дорогу! – повторил он. – Кто?.. Вот тот постоялец?
– Ну да! У которого
