за собой пылевые бури и щедро разбрызгивая во все стороны дорожную грязь, автомобиль миновал последний поворот, выехав на освещённую лунами трассу. Не отвлекаясь от управления машиной, Микай усилил громкость передатчика и, бросив очередной взгляд в зеркало заднего вида, подмигнул себе верхним глазом.
– Krii taa bu palla, krii taa vu palla, krii en tu di ramoto – krii taa bu palla, – затейливо вещал передатчик. Бешеная скорость, пустующая трасса, весёлая мелодия – всё это лишь дополняло общую картину счастья Микая Аренали в последний день его холостяцкой жизни.
Он ухаживал за Тиррой полтора года: первое время она была для него неприступна (как, впрочем, и для всех остальных претендентов на щупальце и сердца красавицы), но Микай взял её настойчивостью и напором, продолжая ухаживать даже тогда, когда другие бы на его месте давно развернулись и плюнули. Он ухаживал за ней честно, внимательно, деликатно, не поливая соперников грязью и не пытаясь торопить события. Пожалуй, именно сочетание этих качеств и покорило её.
Аренали не испытывал никаких иллюзий: Тирра не любила его сама. Но, тем не менее, позволяла любить себя, а это – даже больше, чем бывает у некоторых пар. А впрочем, любовь и влюблённость – вещи разные. За короткий срок, не зная кого-то близко, можно только влюбиться. По-настоящему любят всё-таки за качества и поступки.
Если, конечно, хватает ума их заметить и оценить. А если нет – то не к чему и связывать жизнь с такой неблагодарной дурой. Ну, или – с таким неблагодарным дураком. Это уж кому как повезёт.
– Krii taa bu palla, krii taa vu palla, krii en dinaro dbano – krii taa bu palla… – звонко и сладкоголосо пропел передатчик, после чего, сильно зафонив, начал плеваться отдельными фразами, еле доступными через заглушающее шипение.
«Ну вот, снова сигнал пропадает. Похоже, всё-таки будет буря. Вот и верь после этого прогнозам», – отметил про себя Аренали, спустив гермощитки. Повинуясь нажатию сенсорной кнопки дисплея, неторопливо выехавшие укрепления заслонили собою окна, скрыв от непосредственного обзора виды окружавшего пустыря.
Теперь пескоход превратился из мобильного транспортного средства в стационарную герметичную базу, способную переждать кризисный момент. Это означало вынужденную задержку. Но даже маленькая неприятность не была способна испортить настроение Микая в такой вечер.
Единственным источником связи с внешним миром и средством наблюдения за окружающей средой стал бортовой компьютер, способный не только воспринимать сигналы внешних сенсоров пескохода, но, в случае необходимости, получать и отправлять сведения на суборбитальный спутник частной компании, некогда предоставившей отцу Аренали в рассрочку эту колымагу.
Откинувшись в кресле, Микай запустил бортовой стереомонитор и, отворив бардачок, пошарил внутри. Фонарик, средства контрацепции, какие-то ключи, фотография младшего брата с его друзьями и девушкой, отцовский талисман на удачу, мамина записная книжка, какой-то непереработанный мусор, пустые неутилизованные банки, вообще
