за него…
– Мы могли бы молиться о его исцелении вместе. – В голосе настоятеля прорезались нотки сурового недовольства.
– Но… ведь и вы, и вся братия неустанно о том молитесь и так!
Вот интересно, и откуда во мне такой скепсис к последним словам брата Шаптура? Ой, не иначе все те же обещанные воспоминания…
А вдруг бывший хозяин моего тела был такой гад, что единственной молитвой, которой он достоин, является: «Чтоб ты, гнида, сдох»? Интересно, и много мой предшественник врагов нажил?
– Это верно. – Голос настоятеля смягчился. – И все же в такой час, когда жизнь нашего брата висела на волоске, каждый глас, взывающий к Святому Солнцу, был бы небесполезен. Я не виню вас, брат Шаптур, вам как бывшему мирскому лекарю это непривычно, должно быть…
– Я, верно, еще не проникся должной благодати, отец Тхритрава.
– Пустое. Вы слишком недавно у нас в обители, вам наши порядки внове, но я буду последним, кто обвинит вас в пренебрежении своим священным долгом. – Голос настоятеля был полон меда и патоки. – Нынче пойдите отдыхать. Скоро сюда придет брат Асмара, а покуда его нет, при брате Прашнартре побуду я, помолюсь о его скорейшем выздоровлении. Идите, не спорьте. Я тут все же пока настоятель.
Интересно, меня сейчас подушкой придушить не попытаются? Если так, то Тхритраву будет ждать пренеприятный сюрприз – мне обещали дать еще немножко пожить, причем, полагаю, подразумевалось не несколько минут, так что буду драться.
Хотя сам-то настоятель мараться вряд ли станет…
Хм, а с чего бы это такая паранойя? Явно не моя собственная, а благоприобретенная – за свой поганый язык в торец, бывало, получал, но вот чтобы всерьез кто-то на мое здоровье покушался – такого не было. Ну, ангелы небесные или кто вы там, что за типа вы мне в качестве реципиента подсунули-то?
Эх, пить охота, а тут этот пастырь душ человеческих ошивается, чтоб его. Вот не доверяю я ему отчего-то, хотя и не видел еще ни разу. Не буду при нем «в себя приходить».
Вновь скрипнула дверь.
– Отец-настоятель? – басовито произнес вновь вошедший.
– Оставь, Асмара, мы одни, – отозвался Тхритрава. – Шаптура я отпустил, пусть отдохнет. Этот лекарь хорошо поработал. Он идет на поправку.
– Велика важность… – Тяжелые шаги у этого брата Асмары, не иначе весит как чугунный мост. – Когда он год назад расшибся, ты так не переживал.
– Год назад был жив царевич Тыкави, – сварливо огрызнулся настоятель.
– У него же осталось двое сыновей.
– Двое малолетних сыновей, – прошипел Тхритрава, затем помолчал немного и спокойно, как-то даже нудно добавил: – Я получил вести из столицы. Каген серьезно болен.
– Оправится? – деловито поинтересовался Асмара.
– На все воля Святого Солнца, конечно, но я бы не рассчитывал на выздоровление царя.
– И чего теперь ожидать? – озадаченно пробормотал собеседник настоятеля.
– Кто
