кивнула она на жестянку в его руке.
– Кидняк твой.
– И кого же это я так приложила?
– Зачем порожняк гонишь? – поморщился Женька. – Не понимаешь или прикидываешься опять? Меня, кого ж еще.
– Ой, Женька, прекрати, – поморщилась Коваль. – Что у тебя за неистребимая страсть к мелодрамам? Пиши сценарии – озолотишься, ей-богу.
– Мне ничего не надо, только чтобы ты со мной была. А ты снова начала хвостом вертеть, я же вижу. – Хохол притянул ее к себе, усадил на колени, обняв за талию. – Скажи честно – ты ведь замутила с кем-то?
– Женя, я ни с кем не замутила, тебе везде черти мерещатся. – Она погладила его по лицу, и он потерся щекой о пахнущую гелем руку. – Ну, что ты? Совсем измучился, мальчик мой?
– Ты меня давно так не звала. Поцелуй меня… —
Марина прекрасно знала, чем это закончится, поэтому покачала головой:
– Не мучай меня, ладно? Я ведь сказала, что ничего не будет.
– А вчера?
– А вчера ты сам пришел.
– Ты не сопротивлялась.
– А я никогда не сопротивляюсь – это не раз спасало мне жизнь, между прочим. Я пошла спать. – Встав с его колен, она, прихрамывая, направилась к себе и вслед услышала:
– Захочешь – знаешь, где искать.
– Не надейся.
Потом, правда, жалела, что отказалась – они с Хохлом отлично ладили в постели, но ведь Коваль дала себе слово, что не будет больше с ним спать…
Через пару дней она стояла на слабо освещенной сцене «Латины» в короткой юбке и майке в обтяжку, в танцевальных туфлях и длинных гетрах и пыталась повторить за партнером вариацию.
– …Ну что такое! Неужели это так сложно – ча – ча – раз – два – три! – злился Карлос, пытаясь заставить Марину попадать в такт, но она думала совсем о другом, и это мешало сосредоточиться на танце. Кроме того, правая нога болела и очень мешала, но танцы были своего рода гимнастикой, помогавшей заставить ее двигаться.
Виновато взглянув на своего партнера, Коваль потрясла головой, отгоняя мысли:
– Карлос, я что-то отупела совсем, давай снова.
– Давай, – вздохнул он. – И – начали! Нью-Йорк – Нью-Йорк – шоссе – алемана! Коваль, ты меня пугаешь – раньше ты влегкую это делала, а сейчас – как первый раз паркет увидела! Что с тобой? Нога болит?
Ну, не могла же она ему сказать, что в самом углу зала сидит и пьет кофе подполковник Ромашин, неведомо как обошедший ее охрану! Его взгляд нервировал и выбивал из колеи, Марина путала шаги и даже стороны, нервничала и злилась. Ромашин же не сводил с нее восхищенного взгляда, улыбался и всем видом демонстрировал влюбленность.
– Давай снова, – велел Карлос. – И поменьше на правую ногу наступай, я и так стараюсь тебе ее разгрузить, а ты заваливаешься все время.
– Не могу – она ведь рабочая. Я устала, Карлос…
– Ладно, хватит на сегодня. Когда в следующий раз приедешь?
– Дня
