а все вещи аккуратно сложены в кресле.
– Розан! – заорала она, садясь в постели и морщась от сильной головной боли. – Иди сюда, сука позорная! Что за дела?!
Он вошел полностью одетый, пахнущий одеколоном:
– Что ты орешь?
– Я тебя урою! Предупреждала ведь!
– Дура ты, Маринка! – вздохнул Розан. – Что я, некрофил – бесчувственную девку трахать? А ты вообще не шевелилась, текилой своей накачавшись. Жалко стало – брюки узкие, водолазка в обтяг, сапоги еще…
Марине стало стыдно.
– Извини, если обидела, – произнесла она, пряча глаза.
– Вставай, пьянь, собираться надо, поесть где-нибудь и рынок этот чертов искать, а то вдруг он далеко.
Они спустились в ресторан. Коваль выпила только кофе и выкурила пару сигарет, зато Розан оторвался по полной, заказав внушительный завтрак.
К рынку подъехали минут за десять до встречи. Розан отошел подальше, а Марина, повесив сумку с папкой на плечо и прижав ее локтем, исподтишка огляделась. Как говаривал покойный Рэмбо, сначала узнай, в какую сторону ломиться будешь, если что-то не так пойдет. «Чисто поле, черт его дери, даже спрятаться некуда – все, как у Розана на лысине», – бормотала она, осматриваясь. Огромная площадь перед забором, огораживающим рынок, была совершенно пустынна. Если на здании рынка сидит снайпер, то шансы даже не ноль, а минус сто. Здорово…
Интересно, как это Строгач собирался страховать ее тут?
Голос, раздавшийся за спиной, заставил Марину подпрыгнуть:
– Здравствуйте, Марина Викторовна! Не думал, что вы такая пугливая.
Она повернулась, и все поплыло – перед ней стоял Егор. Коваль даже не видела человека, сопровождавшего ее мужа, смотрела только на Егора… Похудевший, лицо в желто-зеленых синяках, разбитые губы…
Она увидела наручник, сковывающий его с провожатым, и ключ, который мужичок крутил на пальце.
– Вы привезли?
– Да, – Коваль полезла в сумку и достала папку. – Отстегните наручник.
– Не дурите, Марина Викторовна! Сначала бумаги и подпись.
– Егор – левша, он не пишет правой рукой.
– Косяк, – пробормотал мужик, отстегнув наручник. – Берите ручку, Егор Сергеевич.
Малыш разминал затекшую руку, и в этот момент на площадь ворвался милицейский «уазик», из которого выскочили трое в масках, полоснув из автоматов мужчину. Марина толкнула Егора на землю, падая сверху, но их подняли и запихали в машину. Включив сирену и мигалки, «уазик» понесся куда-то, и на переднем сиденье она почему-то увидела Розана. Ничего не понимая, Коваль смотрела на папку в своих руках, на Егора, сидящего возле нее с закрытыми глазами, на Розана и людей в масках, притулившихся сзади в зарешеченной клетке… И тут до нее дошло, что не менты это вовсе, а обещанная Строгачом страховка. Сначала Коваль нервно смеялась, а потом устроила такую истерику с отборным матом, что мужики все, как один, залились краской. Розан, привыкший к подобному, хохотал, а бедные строгачевцы были просто в шоке.
