особенного.
Киноартхаус, видимо, взял на себя функцию антитеатра и интересуется только подушкой. Микродействиями, микрособытиями, самой жизненной тканью, а не швами и не зонами разрыва. Весь фильм может быть как подушка. Просто лежит подушка, легкий ветерок выдувает из нее перышки – и так полтора часа. Если режиссер задорный и любит движуху, экшн, – в финале подушка красиво лопается.
На подушке, интересно, я сейчас, или на горке, и что считать жизнью, то или это? Жизнью – релевантной, действительной, которую уместно пересказать, когда я умру. Чтобы сразу стало понятно: вот такой был человек, вот это составляло его существование. Когда я существовала, как я – когда горки, или когда подушка?
И – самое главное – пока я еще существую в настоящем времени: как не перепутать одно с другим, главную точку с проходной? Как не засыпать в горах и не лепить из подушки роковой тотем?
Я в этих делах дурочка, мне всю дорогу кажется, что я в горах, даже если я в постели. Я во всем подозреваю точки бифуркации. Поэтому, зная, что слабовидящая, точнее, что дальнозоркая, я благоразумно отмахиваюсь от видений и проебываю, бывает, настоящие горы. Мальчик зря кричал: Волки! Волки! – и его по привычке не спасли. Я кричу: Гора! Гора! – и сама себе не верю, слишком много уже было ложных вызовов. Но иногда ведь и на самом деле, гора – это гора. Отошел – и видно, издалека. Четко, с координатами, с высотой пика. Отсюда моя жизнь пошла в другую сторону, а я все проспала, я думала – так, просто гуляем.
Весь хребет, всю горную систему покажут, наверно, потом. Талантливо смонтированный трейлер с живым звуком – на экране в целое небо. Кодой.
Там, среди прочего, обязательно должна быть реальная гора Басег. На мне рубашка в сине-белую клетку, я ее купила в секонд-хенде, а потом она ушла по реке, утопла. Ноги насквозь мокрые, хотелось идти через лес легкими ногами, и я вместо берцев или сапог надела кеды из тряпочки. Весь час ходьбы к подножию земля опаивала под ступнями, ледяная лужа переселялась от почвы – под пятки, и я шла, как босая, терпела и гордилась, что даже такое страшное физическое испытание мне нипочем. К тому же я не просто наблюдаю весну, я себе сделала инъекцию – укол снеговой водой в самое тело, весна не вокруг, а буквально – во мне. Солнце нагревает лужу на земле. Я нагреваю лужу в кедах. У нас общее дело, я – часть процесса, субъект природной политики. На вершине мы фотографируемся на пленочную мыльницу. Мы еще не знаем, что за карточка получится, а она получилась хорошая. Небо такое синее, а мы такие дураки.
Это была моя подушка тогда. Моя подушка была набита горами, лесами, речками, Жужиком, университетом, ночевками по друзьям. Много, много перышек, хороший объем.
В сущности, в моем трейлере, в трейлере меня, – столько красоты может быть! Севастопольские корабли, Японское море, таймырская тундра. Есть где развернуться операторам.
Мой трейлер будет нескучный, с частой переменой локейшенов. С редкой переменой главных действующих лиц, но
