style="font-size:15px;"> Алекс, видимо, по интонации понял, что я оказываю сопротивление, взял мою руку, поднес к губам и поцеловал.
– Таньюша, пожальюста, – проговорил он на ломаном русском языке.
Ну не умела я отказывать красивым мужчинам, тем более что вспомнила про обещание присмотреться к заморскому гостю, которое накануне дала Ленке.
– Черт с вами! Пошли. – Я вышла из машины и первой вошла в подъезд.
В квартире началась обычная предзастольная суета. Мы хлопотали на кухне. Алекс старался помогать, но только мешался под ногами. Наконец все уселись за стол. Алекс открыл шампанское, от которого я вежливо отказалась.
– Я за рулем, – напомнила я ему и сделала жест руками, будто сжимаю руль автомобиля.
После первого глотка шампанского Ленка осмелела и начала щебетать с Алексом. Я мало что понимала из их воркования, но, в общем, ситуация меня устраивала – она не мешала мне наблюдать за французом. Алекс вел себя непринужденно. Как и подобает влюбленному, говорил Ленке комплименты (это я поняла по тому, что подруга время от времени опускала глаза и щеки ее при этом слегка розовели), целовал ей ручки и оказывал всевозможные знаки внимания.
– Алекс, а почему вы решили жениться на русской? – задала я вопрос, закончив внешний осмотр.
Ленка возмущенно взглянула меня.
– Лена, переведи, – не обращая внимания на суровый взгляд, сказала я.
Поняв, что я буду стоять насмерть, подруга перевела.
– Французские женщины в своем стремлении получить равные права с мужчинами, – начал Алекс, – зашли так далеко, что они уже не хотят заводить нормальные семьи, рожать детей, готовить, вести хозяйство. Они предпочитают гостевой брак, при котором супруги живут отдельно и только время от времени навещают друг друга. Я же в силу своих привычек, воспитания и отчасти выбранной профессии предпочитаю традиционный брак, когда муж и жена живут под одной крышей, рожают детей, совместными усилиями вьют свое родовое гнездо. Я с детства любил русскую литературу, поэтому мое твердое убеждение, что только в России остались еще женщины добрые и преданные, которые на первое место ставят семейные ценности, которые способны стать опорой своему мужу, и не кричат о равных правах каждый раз, когда им приходится мыть посуду.
– Да вы домостроевец какой-то! – воскликнула я. – Значит, удел женщины, по-вашему, – сидеть дома, делать то, что скажет муж, стирать, убирать, готовить, мыть посуду и не иметь права голоса в своем доме?
– Таня, ну как я ему объясню, кто такой домостроевец, – сделала большие глаза Ленка.
– Скажи ему, что он тиран или деспот. Эти слова, я думаю, он поймет.
Эти слова Алекс действительно понял и без перевода.
– Таня, вы преувеличиваете, – засмеялся он. – Я не тиран и не деспот, я и сам могу помыть посуду или постирать, тем более что все это делают машины. Но я хочу нормальную семью, в которой много детей, все друг о друге заботятся, а не кричат
