ну! – махнул рукой Величковский и, как ни странно это было видеть, густо покраснел.
– Отличные снимки, – похвалил Андрей, понимая, что разговор явно приобретает второй смысл. – И девушки красивые… Это как же надо уговаривать, чтобы они согласились вот так сфотографироваться, – Андрей испытывал самолюбивую натуру Величковского, терзал его душу, жаждущую похвалы.
И тот не выдержал.
– Уговоры у меня получаются, – признался наконец Величковский, улыбнувшись широко и простодушно.
– Но это же старые снимки, – пробормотал Пафнутьев, пытаясь изобразить безразличие к разговору. Для убедительности он провел пальцем по стене, отряхнул руки.
– Как старые?! – возмутился Величковский. – Здесь нет снимка старше полугода.
– И что, с любой можешь познакомить?
– Запросто!
– Плитку ты, конечно, кладешь хорошо, но девушки у тебя еще лучше, – пробормотал Пафнутьев, снова перебирая фотографии. – Хорошо устроился… Иметь такой курятник не каждому удается. Неужели плиткой можно заработать на всех?
– А я их не балую. Трусики, лифчики, еще какая-нибудь мелочь… Вот и все мои подарки.
– Так, – Пафнутьев мучительно думал над следующим вопросом. – Значит, говоришь, сантехнику сам устанавливаешь?
– Да я все делаю сам! – воскликнул Величковский. – Кроме электрики, паркетных дел и плотницких работ. Может, и смог бы, но не люблю, не нравится. А плитку люблю укладывать. Если у вас работа по полной программе, могу поговорить с ребятами, не откажутся.
В кармане Пафнутьева зазвонил мобильный телефон. Пафнутьев, склонив голову, прислушался к дребезжанию звонка, поколебался и вынул коробочку.
Звонил Худолей.
– Ну что, Павел Николаевич? Забрезжило?
– Понимаешь, электрику он заменить не сможет, по паркетным работам тоже не силен… Но что касается плитки, то тут полный порядок.
– Колется? – спросил Худолей главное.
– И да и нет.
– А так бывает?
– Понимаешь, Валя, вроде всему находится объяснение, все в пределах разумного, целесообразного, хотя и слегка криминального. Легкий такой криминальный душок, как от женщины, которая хлебнула коньяка, но не хочет в этом признаться: дескать, после шампанского от нее такой запах идет… Врубился?
– А пальцы в дверь?
– Чуть попозже.
– Слиняет, Паша! – простонал Худолей. – Как пить дать слиняет!
– Давай так договоримся… Через полчаса, в крайнем случае через час я буду у себя. Подходи, поговорим.
– Сейчас я не нужен?
– Вроде обо всем договорились… Договорились? – спросил Пафнутьев, повернувшись к Величковскому.
– Обо всем, кроме денег, – ухмыльнулся тот.
– Слышал? – спросил Пафнутьев у Худолея. – Во всем у нас ясность, остались только деньги.
– И
