удалось…
– Удалось, – кивнул человечек. – Видите ли, мне пришла в голову удивительная мысль… Я просветил эту руку на рентгеновской установке. Вы ни за что не угадаете, что я увидел на экране! Я был потрясен!
– Что-то таинственное? – слабым голосом спросил Пафнутьев.
Не отвечая, медэксперт полез в свой стол, вынул небольшой бумажный пакетик и осторожно, боясь дохнуть на него, развернул и короткими движениями руки придвинул к Пафнутьеву. Заглянув в пакетик, Пафнутьев увидел что-то маленькое, черное, продолговатое, неопределенно ломаной формы.
– Что это? – спросил он.
– Осколок.
– Не понял, какой осколок?
– Это осколок времен Великой Отечественной войны, которая закончилась полным и сокрушительным разгромом фашистской Германии в тысяча девятьсот сорок пятом году. Тогда наши доблестные войска взяли Берлин и заставили агрессора подписать акт о безоговорочной капитуляции.
Все это эксперт произнес негромко, но торжественно, а при последних словах даже встал, словно говорить о такой войне сидя было кощунством. Подчиняясь его волнению, поднялся и Пафнутьев и невольно склонил голову.
– Садитесь, – скорбно сказал эксперт и первым опустился на свое место. – Правда, несколько лет назад нашелся предатель, враг нашего народа, которому удалось свести на нет эту великую победу…
– А не мог ли этот осколок попасть в руку позже? – спросил Пафнутьев, боясь оскорбить чувства этого человека.
– Характер шрама позволяет утверждать, что ранение получено все-таки в сороковые годы. Шрам был почти незаметен, он зарос за полвека. Этот человек был ветераном Второй мировой войны.
– Так, – протянул Пафнутьев. – Значит, ему было где-то около семидесяти?
– Если мне позволительно предположить, то я бы еще пяток лет добавил. Семьдесят пять.
– Так, – снова протянул Пафнутьев. Его подозрение о том, что этот человек был съеден, пошатнулось. Вряд ли Чувьюров, который на глазах у кучи народа заколол амбала из «Фокуса», стал бы на пропитание заготавливать такого старца.
– Напрашивается еще одно предположение, если позволите, – эксперт несмело взглянул в глаза Пафнутьеву.
– Слушаю вас внимательно.
– В руке, в предплечье, остался еще один осколок, поменьше этого.
– И что же следует?
– Если вам удастся найти оставшееся тело, то появляется надежда установить родственность руки и других частей. Не только по анализам, которые не всегда убедительны и достоверны, а и по осколкам. Дело в том, что этот человек попал в действие разрыва снаряда или гранаты, которые разлетаются чрезвычайно маленькими осколками. И в его теле наверняка остались такие осколки. И еще… Между большим и указательным пальцем просматривается очертание небольшого якорька… Вполне возможно, хозяин этой руки имел отношение к флоту.
– Так, – опять крякнул Пафнутьев.
– Уважаемый Павел Николаевич,
