style="font-size:15px;"> – Ну?
– Это я, Леша...
– А, Иван Федорович! Рад тебя слышать! Что это не спится тебе по ночам?
– Зайди, Леша...
– Сейчас? – Старик услышал не только удивление, но и огорчение, досаду, нежелание сниматься с места и куда-то нестись на ночь глядя. – Ну хорошо, – неохотно протянул Леша. – Зайду, если настаиваешь... Оденусь вот только... Если настаиваешь...
– Я не настаиваю... Умоляю, – старик произнес непривычное для него слово, которое уже и не употребляется, потому что всем давно стало ясно – умолять бесполезно кого угодно о чем бы то ни было. Не откликаются люди на мольбы в наше время. Мольбы ближних только раздражают, вызывают досаду, в лучшем случае смешат.
– Хорошо, Иван Федорович... Иду, – и Леша положил трубку.
Он вошел через пять минут – участковый милиционер, сосед по подъезду, Алексей Николаевич, постоянный противник старика в домино и шахматах. Был участковый тощ, рыж, сутул и на человека смотрел пристально и требовательно, такая уж у него была работа.
– Иван Федорович, – начал он с порога, – ты меня напугал... Сижу, по телевизору «Поле чудес» показывают, какой-то хмырь отказался от миллиона рублей и выиграл яблоко... Да и то, как я успел заметить, надкушенное... Якубович его и надкусил...
– Тише, – старик приложил палец к губам и, уцепившись в рукав тренировочного костюма, в котором пришел сосед, потащил его в комнату, усадил в кресло, сам сел напротив.
– Слушаю, Иван Федорович, – растерянно пробормотал участковый. Он осторожно оглядывался по сторонам, пытаясь понять причину стариковского беспокойства.
– Значит, так, Леша... Беда. Катю только что... Это... Ну, в общем... изнасиловали.
– Что?! – вскочил участковый с кресла.
– Сядь, Леша... Я уж побегал по квартире с топориком... Да побоялся ее одну оставить... Мало ли...
– Кто? – Леша побледнел, и его веснушки, обычно почти невидимые, проступили так ясно и четко, будто стали выступающими на лице.
– Знаешь этого торгаша, который в соседнем доме квартиру купил? На втором этаже...
– Чуханов?
– Может, он и Чуханов... И это... Два его приятеля...
– Втроем? – ужаснулся Леша.
– Они еще там, – мертвым голосом произнес старик. – Праздник у них... Свет в окнах... Их еще можно прихватить... Они даже не разбегаются, представляешь? Вроде ничего и не случилось, Леша... Это что, уже принято?
– Так, – сказал Леша, и взгляд его остановился на окне. – Так, – повторил он, барабаня пальцами по подлокотнику кресла. – Так... Где Катя?
– В ванной.
– А! – досадливо крякнул Леша, ударив себя кулаком по тощей коленке, обтянутой тренировочными штанами. – Напрасно... Это плохо.
– Что плохо? Почему? – забеспокоился старик.
– Она ведь следы смывает, Иван Федорович.
– Какие следы?
–
