А!!! – заорал Миша, отмахиваясь от силуэта рукой.
Силуэт точно так же начал размахивать руками.
Миша застыл.
Застыл и силуэт.
– Тьфу, твою мать…
Миша вытер пот со лба и тут же огляделся, опасаясь обнаружить свидетелей. Вот была бы потеха, если бы кто-то увидел, как непрошеный визитер шарахается от своего отражения в лифтовом зеркале!
«Ты сходишь с ума, – думал Миша, приводя в порядок свое сбившееся дыхание. – Саакян был прав: если ты не научишься грамотно пользоваться своими способностями, то первое же серьезное дело тебя укокошит. Видеокамера Вавилова на самом деле могла быть всего лишь разминкой».
Едва он вспомнил фамилию своего коллеги, конкурента и недоброжелателя профессора Саакяна, как память тут же услужливо подсунула и его физиономию – довольную хищную маску с прищуренными глазками, прикрытую сверху жиденьким пучком седых волос. Руки у Михаила непроизвольно стали сжиматься в кулаки.
«Надо быть добрее к людям, молодой человек, – звучал в ушах вкрадчивый профессорский голос, – добрее и внимательнее. Сейчас вы, Михаил Вяче–славович, ведете себя как юноша, выигравший в лотерею миллион долларов. Вы радуетесь неожиданно свалившемуся на вас счастью, вы начинаете тратить деньги направо и налево, не задумываясь о том, что они когда-нибудь закончатся. Вы верите, что сможете решить с помощью этих выигранных денег любые проблемы, сможете заткнуть любые бреши, но вы не осознаете, что подобное счастье весьма быстротечно. Я вас уверяю, Михаил Вячеславович, если вы не научитесь работать со своим даром, вы либо его потеряете, либо однажды вас найдут в канаве с пробитым черепом. Можете пользоваться моим советом бесплатно, пока я добрый».
– Вот же говнюк, – буркнул Миша. Он повернулся к закрывшимся дверям лифта спиной, проверил фотокамеру и стал подниматься по лестнице на второй этаж.
Квартиры, квартиры, квартиры. Такие однотипные и такие разные. Двери железные, двери деревянные, хлипкие, массивные, с глазками охранной системы и без них, с ковриками для вытирания ног и просто заплеванные семечками… Не прошло и года, как квартиры приобрели черты индивидуальности, а запах нового, нетронутого жилья почти без остатка выветрился, проиграв войну ароматам жареной картошки, залитых водой пепельниц возле мусоропроводов и свежевыстиранного белья.
Миша миновал без остановки первые два этажа, не обнаружив там ничего интересного, а на третьем остановился. Двери квартир под номерами с 49-го по 52-й были совершенно одинаковы – четверо черных и, судя по размерам, чудовищно тяжелых ворот с массивными ручками. Две крайние квартиры были оборудованы сигнализацией, и горящие светодиоды свидетельствовали об отсутствии хозяев, а вот в двух скворечниках посерединке происходило что-то увлекательное.
Миша отступил на шаг назад, упершись спиной в перила, направил объектив фотокамеры на дверь под номером 50 и быстренько щелкнул. Затем так же поступил и с соседней квартирой.
