дедушка вызвал её в свой кабинет на «серьёзный разговор», как он сообщил ей сам. Он усадил её в то же кресло, в котором она сидела самый первый день, так же взял её руку в свою, и так же мило стал ей улыбаться. Она вдруг очень испугалась этой его подготовке к серьёзному разговору. Разговор, и, правда, оказался очень серьёзным, потому что дедушка решил отправить её из дома жить и учиться в интернате. Интернат был очень уважаемый и дорогой, для детей богатых родителей, с хорошими преподавателями, с уклоном в языки по выбору и с постоянным проживанием. На выходные дни она могла, если хотела, а точнее, если он этого хотел, приезжать к дедушке в гости.
От такого предложения она опешила и не смогла в первую минуту ответить хотя бы что-нибудь. Но его решение она не смогла бы изменить, как ни старалась. Она поняла это сразу же по его серьёзному тону, с которым он преподнёс ей своё решение.
Два дня дедушка устраивал ей в доме проводы, вкусно кормил всякими разностями, одаривая деньгами, и позволил себе в пастели обладать ею сполна, не зависимо от того, что она после родов не очень-то этого хотела.
Рано утром, сразу после прощальной ночи, ещё не успев уснуть, она сбегала попрощаться к своему незнакомцу с портрета. Пожаловаться на судьбу. Он горестно выслушал её обиды и даже посочувствовал глазами и мимикой всего лица, но помочь ей чем-то, он был не в состоянии…
Вот так и закончилась её смешная семейная жизнь. Прошло совсем немного времени, и вся жизнь её из довольной, сытой и ухоженной, превратилась, вдруг, в страшную и кошмарную…
Круг четвёртый
Интернат, и, правда, был большой и богатый. Ей предоставили отдельную комнату, достаточно большую, светлую и удобную во всех отношениях. Даже маленький туалет был теперь у неё индивидуальный, личный. В комнате стоял шкаф с готовой форменной одеждой, ничего брать из дома, кроме нижнего белья, ей было не нужно.
Дедушка определил её в восьмой класс. Класс был с французским уклоном, с новыми дисциплинами, такими как плаванье, верховая езда, теннис, этика, эстетика, танцы и музыка. Он поцеловал её по-отечески в щёчку, погладил по головке, улыбнулся усами и ушел за большую дубовую дверь в ту, другую жизнь. Туда, где осталась её дочь, муж Лёня, тётя Маша, её никчемная мать и совсем маленький кусочек из её красивой, но очень странной жизни.
В интернате всё для неё оказалось сложным. Учителя были на удивление требовательными и переживающими за свою работу. Они мучили её каждый день с раннего утра и до поздней ночи. Теперь она жила в комнате одна, впервые за всю свою маленькую жизнь. Она в полной мере поняла, какое же это счастье жить в комнате совсем одной. За тобой не подглядывали ничьи глаза, можно было уйти к себе в комнату, закрыться на ключ от чужих вопросов и праздного любопытства, и предаваться там своим сладостным мечтаниям, в которых прекрасный принц был, как две капли воды похож на её любимца из портрета.
Связи с внешним миром почти не было целых
