со страхом. Если поблизости появлялись немецкие солдаты, население, как правило, пряталось. Боялись и немецких самолетов, которые зачастую летали довольно низко: немцы выслеживали с воздуха лагери партизан. Особенно гонялись вражеские летчики за лыжниками. В их представлении любой лыжник – это и был ненавистный им партизан. Поэтому, когда мы со сверстниками замечали эти самолеты, то бросали палки и застывали неподвижно на месте.
Много было в войну разных эпизодов. Очень часто семья уходила ночевать к родным на хутора, чтобы на следующий день вернуться домой. Всего боялись. Боялись за свое хозяйство. Боялись за свою жизнь. Жили с оглядкой.
Однажды детей отпустили из школы пораньше – немцы бесчинствовали в соседней деревне. Я стал упрашивать родителей уйти в партизанскую зону. Но отец не мог на это решиться по состоянию здоровья. Единственное, что он сделал, – неподалеку от дома соорудил блиндаж с полатями, на которых лежало сено, а сверху одеяла. Мы часто прятались в этом убежище. Маскировка была слабенькая, но все же это как-то успокаивало. Правда, младшая сестра Галя, родившаяся в 1939-м году, могла своим криком выдать местонахождение семьи, когда она пряталась в блиндаже или в другом месте. Но Бог миловал.
Шла жесточайшая война, и опасность угрожала отовсюду. Как же трудно психологически каждый день быть в невероятном напряжении, ожидая в любой миг самого страшного!
Во время стремительного наступления советских войск в Белоруссии летом 44-го многие соединения противника оказались в многочисленных «котлах». Фронт ушел далеко на запад – в Прибалтику и Польшу. Но в нашем краю еще оставались многочисленные немецкие группы, которые упорно шли на запад. Шли ночами, днем – отлеживались в лесах. И эти фрицы были очень злые, жестокие. Они брали все, что попадало под руку, – сало, масло, яйца. Но в первую очередь забирали лошадей и повозки: среди отступавших было немало раненых.
Подростки, в числе которых был и я (а мне в 44-м уже шел двенадцатый год), угоняли по ночам лошадей в самые глухие места лесов, где прятали их от немцев. И вот однажды я не смог отправиться в ночное со сверстниками, остался ночевать дома. Замешкался из-за того, что отец задержался на работе… Одна из немецких колонн наткнулась на группу ребят, в которой должен был быть и я. Фашисты зверски расправились с захваченными людьми: положили их на землю и убили выстрелами в сердце. Судьба оказалась милостива ко мне и в этот раз! Среди погибших находился мой двоюродный брат Миша. Из-за того, что кругом шли бои, Мишу не смогли захоронить сразу, и его тело пролежало в погребе несколько дней.
Война такой вдавила след
и стольких наземь положила…
Эти суровые симоновские строки часто приходят мне на память.
(Из книги В. А. Алешко. Академик Иван Иванович Лиштван. Ученый и человек / В. А. Алешко. – Мн., 2008. – С. 24–32.)
Враги сожгли родную хату
Родился
