гражданка, показывайте, где ваш муж.
Водитель говорит:
– Мне от машины никак отлучаться нельзя, вы вдвоем идите и, если что, кричите, я по рации помощь вызову.
Старшина вежливо офицера вперед в калитку пропускает – соблюдает субординацию. Вздохнул лейтенант, достал газовую «пукалку» и пошел во двор. Толкнул дверь дома – заперто, рядом – открытое окно. Подошли, прислушались – тишина.
– Заперся гад, затаился, – шепотом старшина и громко в окно. – Василий! Открывай!
Тишина. Осторожно забрались внутрь – пусто. С облегчением вышли на улицу.
– В сарае он, наверное, спрятался, – женщина показывала рукой в глубь двора.
Луч фонарика, обежав стены, наткнулся на сапоги, торчащие из-за поленницы.
– Вот он, за дровами. Василий! Выходи!
Сапоги зашевелились, и их хозяин неторопливо выбрался на свет божий. Лейтенант сглотнул слюну и попятился: перед ним стоял голый по пояс двухметрового роста детина, в плечах шире обоих милиционеров вместе взятых. Рельеф мускулатуры тоже внушал уважение. Топора, правда, видно не было.
– Ты, Василий, не шали, – хрипло предупредил лейтенант, показывая пистолет. – Не шали, понял?!
– Да я что, начальник? Я же не сделал ничего. Я с работы пришел, ну, выпил малость, как же не принять-то в пятницу, – монотонно забубнил гигант. – А баба – дура. Я уж спать лег, а она чего-то зудит и зудит над ухом. Я ей раз говорю: отстань, потом еще говорю: уйди, а она все бу-бу-бу…
– Потом расскажешь. Повернись-ка спиной и руки за спину, – и шепотом старшине: «Надевай браслеты, пока он смирный. Да быстрей давай!»
Старшина с опаской приблизился к Василию, который, стоя к ним спиной, продолжал невнятно оправдываться и жаловаться на дуру-бабу, и с трудом защелкнул наручники на богатырских запястьях.
– Ну, че вы, мужики? Снимите, я же не убегу.
– Ничего-ничего, так надежнее будет. Пошли.
Вывели на улицу и под комментарии соседок усадили в машину. Старшина зашел в дом составить протокол и принять заявление от потерпевшей. Вернулся почему-то в благодушном настроении. Поехали в РОВД.
В райотделе было шумно: экипажи привозили и сдавали задержанных, кто-то с кем-то ругался, с хрипом и треском вещала рация, дежурный кричал в две телефонных трубки сразу. Протолкавшись сквозь толпу, лейтенант пристегнул Василия наручниками к оконной решетке и, пристроившись рядом на подоконнике, принялся составлять рапорт.
– Вот это да! – Васю с изумлением разглядывал не очень трезвый опер из розыска. – Эй, охрана, вы где такого кадра откопали? Ты кто – штангист?
– Сварщик он. А ты бы шел домой, пока начальство не видит.
– А я уже сменился. Я уже почти ушел. Слышь, сварщик, если решетку вырвешь, я тебя отпущу.
Не успел
