между собой беседуют животные? Может, кошки с собаками не глупее людей? А то и умнее некоторых.
Наташу передернуло. Получается, теперь и комара прибить без угрызения совести не получится – он же мыслит и умеет говорить. И как теперь быть, хоронить каждую невинно убиенную мушку?
– И что они говорят? – допытывалась Наташа.
– Смотря кто.
– Ну, комары хотя бы.
– Обычно-то? Вж-ж-ж-ж. – Для красочности Лютый добавил к жужжанию частые взмахи руками словно крыльями. – Чего с тобой?
– Я запуталась, – призналась Наташа, скорчив недовольную рожицу. – Они по-настоящему общаются или ты просто издеваешься?
Домовой презрительно фыркнул. Дескать, кто бы сомневался, что не по твоему уму задачка. Объяснять он ничего не стал, только напустил тумана загадочным прищуром и неоднозначным пожатием плеч.
– Лютый, а какие есть существа? – опустив предыдущий вопрос, спросила Наташа. – Ну, из вашего мира?
Она, скрестив ноги и облокотившись о стену, уселась поудобнее. Домовой по-хозяйски разлегся на высокой подушке. Чумазые пятки оставили на наволочке следы. Отвечать он не торопился, наоборот, выжидал до последнего. А когда Наташа нетерпеливо заерзала, бросил с безразличием:
– Зачем тебе это, девчонка?
– Интересно.
– Любопытство дурных губит.
– Я не дурная, – оскорбилась Наташа.
– Значит, двуличная, – продолжил нападение тот, с удовольствием потянувшись. Швы на куртке затрещали.
– Почему?!
– Волосы рыжие. Что в народе говорят? Правильно, все рыжеволосые – лицемеры.
– По-моему, ты это сам придумал, причем только что. Ну а о тебе что в народе говорят?
Лютый поскреб лысую голову и, помедлив, принялся яростно расчесывать остальные части тела. Со стороны казалось, будто домового одолело полчище блох.
– А я – единственный в своем роде, – наконец нашелся он.
– Ясно, хвастовство чистой воды.
Наташа легонько толкнула Лютого пальцем. Домовой упал на спину и заохал.
– Эй! Больно же!
– Чтоб не зазнавался. Ты о существах говорить будешь?
– Ну а чего говорить? Есть и есть.
– Кто?
– Да все!
Легче не стало. Наташа окончательно запуталась. Все – это кто? И кикиморы, и лешие, и бесы, и драконы, и оборотни с вампирами? Или все – это один противный домовый да уже исчезнувшая вытья?
– А жар-птицы? – спросила Наташа первое, что пришло в голову.
– Те, у которых перья обжигают?
– Угу.
– Ха! – загоготал Лютый, аж свалившись с подушки. – Чушь собачья. Сказки, понимаешь? Сказ-ки.
– Не понимаю. Ты сам сказал, что существуют абсолютно все!
– Все, кроме птичек. Не, вру, – он выдержал очередную паузу, после которой хихикнул: – Курицы есть. Подожжешь – обожгут.
– Не
