поморщился Кондоиди. – Считайте, легко отделались…
Офицер под его пальцами взвыл от боли.
– …Три ребра сломано. К счастью, внутренних повреждений, похоже, нет. Тугая повязка, и через пару месяцев будет в лучшем виде.
– Так долго? – изумился Загряжский.
Очень ему охота в первые ряды, за подвигами. Я бы только радовался случаю отдохнуть.
– Не только операции, – сказал мне доктор, попуская недовольное восклицание офицера мимо ушей, – но и во многих случаях наложение гипсовых повязок должно производиться при наличии анестезирующих средств.
Он, конечно, прав, но еще несколько лет назад ничего этого не имелось в принципе. Ни морфия с обезболиванием, ни эфира для той же цели, и уж совершенно точно – гипсовых бинтов. Уж в этом отношении я науку и медицину всерьез двинул вперед.
– Внутривенное эфирование еще в стадии разработки и крайне опасно. Собаки умирали при введении в бедренную артерию.
– Эй, – озабоченно осведомился Загряжский, – а мне чего всадили?
– Пока все в стадии проверки, и вдыхать – наиболее удачное решение. Но это не позволяет максимально точно рассчитать потребную дозу.
– Вы слышите меня?
– Помолчите, – потребовал нетерпеливо Кондоиди.
– Как это молчать? Я пока помирать не рвусь.
– Никто больше призрения не заслуживает, как болящий солдат, о покое и выгодах которых обязаны все чины вообще иметь радение, – охотно провозглашаю. – Штаб-медику важно не только часто, но и ежедневно оных посещать. А тем болящим и раненым положено помалкивать, что бы с ними ни творили.
– Издеваетесь! Я тебе припомню, Михаил! – крикнул Загряжский уже в спину.
– Наша профессия…
Это он и меня к ней причислил, или такое обобщение про врачей?
– …требует постоянно искать все, чтобы восстановлению служить могло, без упущения времени делано, а вред, происходящий заблаговременно, предупрежден был.
– Если знание есть, то им надо либо пользоваться, либо передавать другим, – отвечаю честно. – Поступать иначе, значит, обесценивать его и пойти против божеских заповедей. Но существуют очень многие доктора, не утруждающие себя изучением ясных и простых инструкций. Уж не знаю, из каких соображений они считают свои идеи правильнее чужих, пренебрегая проверкой. Образование не всегда добавляет ума в голову.
На нас вынесло генерал-фельдмаршала Ласси, знакомящегося с последствиями нападения. Он выслушал подобающий доклад и отчетливо скривился. Добрая половина нашего отряда погибла или не способна в ближайшее время сражаться.
– Кто отвечал за караул?
– Капитан Фарен, – доложил один из свитских.
– И где он?
– Убит.
– Очень жаль, – желчно провозгласил
