утра вставали на Полунощницу, молились, затем пили чай, отдыхали. Иногда во время чаепития беседовали либо о духовном, либо о самом необходимом земном, либо читали по очереди что-нибудь из того небольшого, чудом сохранившегося духовного наследия прошлого, но чаще свои же собственные выписки из разных, специально для переписки даваемых знакомыми людьми духовных книг. Потом отдыхали, затем шли или ехали на троллейбусе по бульварному кольцу на Антиохийское подворье, что возле Чистых Прудов. После службы обедали, отдыхали, а потом рукодельничали, шили, вязали, штопали, ушивали, подшивали, подлатывали, ходили в магазин за продуктами, между рукоделием исполняли монашеское молитвенное правило, вечером опять шли на службу. После вечерней службы принимали народ. Не так и много его поначалу ходило. Во время трапезы, как называли они вкушение пищи, беседовали, делились новостями. Потом все по очереди оставались с матушкой Варварой наедине. Она сидела в кресле, а вопрошающий или пришедший на «откровение помыслов» вставал рядом на колени. Если появлялся кто-либо из новеньких, особенно же, не из монашествующих, ничего подобного его, разумеется, делать не побуждали. Всё тут было добровольно. Новичка всячески старались обласкать, согреть, утешить, если в том была нужда, своим вниманием и любовью. И, накормив, как родного уже, провожали с миром, с поклонами, с крестным знамением. Для назидания переписывалась матушка Варвара со знаменитым архимандритом Кукшей, принимали у себя в келье архимандрита Сампсона (Сиверса), утешаясь его наставлениями, подолгу живали в Рижской пустыньке на послушании у архимандрита Тавриона (Батозского), езживали в Псково-Печёрский монастырь на исповедь и для совета к старцу Борису, пока он был жив, много раз бывали на исповеди в Троице-Сергиевой Лавре у архимандрита Тихона (Агрикова) до его высылки во времена хрущёвских гонений на новый Афон, потом у архимандрита Кирилла (Павлова), не говоря уж о своём духовнике архимандрите Парфении, служившем в небольшом селе под Мало-Ярославцем – там живали часто и подолгу.
И надо сказать, за всё это время, несмотря на соседство Лубянки, специальный отдел которой только тем и занимался, что всё подобное отслеживал и душил, вначале заключая в лагеря, а позже в психушки, никто из посещавших этот тайный монастырь на матушек не донёс. Даже совершенно, казалось бы, неверующие соседи.
Одним из благочестивых занятий матушки Варвары было переписывание святоотеческих наставлений в свою «амбарную книгу».
День Святой Пятидесятницы, Троица, был для матушки Варвары особенным в её жизни, как, впрочем, и Пасха, и Рождество, и другие Двунадесятые и Великие праздники. Но именно в Троицын день она внутренне постигала, что именно «Святым Духом всяка душа живится». Это и другие церковные песнопения, говорящие о просвещении души Святым Духом, свидетельствовали об одном – о неизреченной любви Божией к маленькому человечку. Матушке очень нравилось это выражение – «маленький человечек». И она часто употребляла его
